Прежде, чем подняться на свой девятый этаж, зашла в бар. У стойки передо мной стояли двое молодых мужчин.
– Вы гость у нас? – повернулся ко мне один из них.
– Да.
– Вы будете заказывать себе обед? – опять спросил парень.
– Нет, только выпью вина, – за время, проведенное в Чиатуре, я привыкла к совершенно открытому доброжелательному отношению между людьми.
Подав мне бокал с вином, бармен отказался взять деньги.
– Мужчины оплатили ваш заказ, – пояснил он.
В этом городе так принято. Сначала меня это удивляло. Особенно, когда впервые сев в фуникулер, обнаружила, как кто-то оплачивает проезд всех. Потом до меня дошло – Чиатура живет по другим законам.
Приблизившись к дому, я увидела рослого мужчину, идущего навстречу по пустынному двору.
– Как вы думаете, повторится?
В ответ он улыбнулся и небрежно махнул рукой, дескать, нет, наверное.
В Чиатуре редки люди, говорящие на русском абсолютно свободно.
Я еще раз посмотрела в ту сторону, где на зеленой траве лагерем расположились жители, не желавшие возвращаться в свои квартиры. С минуту поколебавшись, все же решила идти.
Лифт не работал. Войдя в квартиру, поставила сумку и решила позавтракать. Аквариум, стоявший на специальной встроенной в стеллаж подставке, привлек мое внимание.
Штукатурка здорово осложняет рыбкам жизнь – надо бы сменить воду.
В этот миг начался второй подземный толчок.
– Единственная русская дура! – но по-настоящему всерьез порассуждать на эту актуальную тему мне помешала настоятельная необходимость «делать ноги».
Никогда в жизни так быстро я не бегала, да еще с сумкой, пусть и не очень тяжелой.
Поговорка «Дома и стены помогают» обрела совершенно конкретный, буквальный смысл: шатающиеся стены дома содействовали скорейшему спуску.
Несколькими этажами ниже громко «топотал» какой-то смельчак, тоже рискнувший вернуться в квартиру.
Во дворе женский голос выкрикивал мужское имя.
Выбежав из подъезда, я перешла на шаг, стараясь не выглядеть испуганной.
В этот день горе пришло в Грузию.
Ночь и все последующие дни, оставшиеся до отъезда, я провела в доме друзей.
Грузия в блокаде, и, чтобы улететь домой, необходимо было вначале добраться до Сухуми. Георгий довез до вокзала, усадил в автобус. Потом Адлер. Аэропорт.
Тут выяснилось, что у меня нет ни сил, ни желания стоять в бесконечной очереди за билетом.
Такси. Через час я уже распаковывала вещи, сняв чистенькую комнату в десяти минутах ходьбы от моря.
Вот уже десять дней прошло. Первую неделю ничего не могла делать. Только ходила на пляж, спала, ела, купалась.
Потом стала прогуливаться по улицам города и удивляться. Я все время удивлялась суетности встречавшихся здесь людей. Как они не понимают, что в одно мгновенье вся эта пестрая, говорливая жизнь может исчезнуть навсегда?