Неудержимо захотелось произнести слова Роксаны:
«Я не смотрю на вас, но знаю эту шутку,
Как выраженье вашего лица».
Георгий ободряюще улыбнулся, а стоявший возле сцены Месхия продолжил чтение текста Сирано вместо него:
И я, вспомнив летнюю эстраду в парке, где мы с ним так долго хохотали, устроив небольшую импровизацию, снова «подбросила» текст Роксаны:
– «…В эти дни
Как будто золотом подернулись они».
Арсен взмахнул рукой, словно дирижер, и прочитал еще одну строфу:
– «Им долго не прожить. Начнется дождь в саду —
Они осыплются… Но что-то
Им придает в паденье красоту
Последнего и первого полета.
И снова, как тогда в парке, я захлопала в ладоши.
Георгий засмеялся.
– У вас хороший дуэт. Мне кажется, ребята мы на полпути к удаче, – произнес он серьезно. – Но только на полпути.
Репетировал Гиоргобиани страстно, даже яростно, как, впрочем, делал Георгий почти все. В этом невысоком, хрупком на вид человеке непостижимым образом уживались удивительная, изысканная музыкальность, нежность по отношению к актерам и несокрушимая, яростная, свирепая, испепеляющая все на своем пути воля. К счастью проявлявшаяся лишь в моменты, когда работа над спектаклем замедляла свой бег.
В прошлом джазовый музыкант и первоклассный фехтовальщик, он сочетал в себе реакцию и гибкость пантеры с умением абсолютно ясно видеть происходящее в эпизоде, как говорят артисты, «по сути». Партитура спектакля могла быть сравнима разве что с тончайшими, неуловимыми для глаза человека переливами оперенья павлина.
Артистам в такой ситуации работать непросто, но фантастически интересно.
Иногда Георгий схватывался с Месхия. В такие моменты они говорили на родном языке – взволнованно, горячо. Обычно невозмутимый, способный понять практически любую точку зрения Арсен, становился неуступчивым, как скала.
После одного из таких споров, когда, казалось, исчерпав все возможные аргументы, оба умолкли. Месхия сказал мне:
– У нас есть расхождение в трактовке образа Сирано. Мне представляется неинтересным обстоятельство, существующее в пьесе – смерть де Бержерака от руки наемных убийц. Это удел толпы – искать виновного. Причина лежит не там, куда обычно тычет перстом общественное мнение, – и он вновь заговорил по-грузински, Гиоргобиани внимательно слушал.
Я вспомнила, что так же внимательно слушал Георгий мой рассказ об индийских йогах. Дело происходило в доме, за ужином. Очаровательная жена Гиоргобиани, Нино, обладает потрясающим чувством юмора. И, что немаловажно, великолепно готовит. Благодаря Нино в семье почти всегда царит атмосфера маленького домашнего карнавала.