Девушка разлепила мокрые ресницы.
– Не смей извиняться за любовь, это так… неправильно.
Арес наклонился к ней, коснулся волосами лба и, гипнотизируя взглядом, произнес:
– Я не могу облегчить муки твоей совести, но ты должна понять: хоть прокричи ты на весь институт, кто есть Захар, Элиас нашел бы способ сделать тебе больно. Я – его цель, а ты – средство.
Алина долго молчала, и юноша отстранился, обнял за плечи и уставился на воду.
– Арес, – неожиданно позвала девушка. – А почему твоей предок позволил Анхелю увести свою возлюбленную? Он не пытался ему помешать?
Юноша ответил не сразу, она даже подумала, что он не хочет отвечать, и пихнула его плечом.
– Вот так всегда! Всякий раз, когда мы говорим о твоем мире, ты отмалчиваешься или меняешь тему! Это нечестно!
Арес улыбнулся.
– Я пытаюсь вспомнить. Наверно, мать мне не рассказывала.
Девушка досадливо цокнула языком.
– Вот ты, разве не бросился бы за мной?
– Конечно бросился! – Он спрыгнул с дерева, снял с него девушку и, поставив ее на землю, сказал: – Идем, я угощу тебя кофе и пышками в пудре, помнишь, теми, которые тебе понравились!
Алина высвободила у него руку.
– Меняешь тему!
– Нет.
Их взгляды скрестились в поединке.
– Хорошо, – сдался юноша. – Что ты хочешь?
Алина кивнула.
– Скажи, что Элиасу от тебя нужно?
Арес удивился:
– Я ведь уже говорил! Элиас жаждет мести, он…
– А ты? Ты тоже? Нельзя ли перестать друг другу мстить?
Взгляд Ареса стал колючим.
– Элиас у меня на глазах убил мою мать! – ледяным тоном напомнил юноша.
– Месть ее не вернет… Ты сам можешь погибнуть!
Арес отвернулся.
– Я в курсе.
В его голосе не было ни капли сожаления, и тогда Алина тихо добавила:
– А вслед за тобой и я.
Он вздрогнул, но не посмотрел на нее и не произнес ни слова.
Алина делала вид, что записывает за преподавателем, а сама, бесцельно водя ручкой по чистому листу, думала об услышанном сегодня утром из-за двери кухни разговоре. Евгения плакала, повторяя: «Захар не вернется», «Не вернется, я знаю», приемный отец в ответ молчал. А когда жена спросила: «Ну почему, почему это случилось именно с нашим мальчиком?», неожиданно сухо произнес: «А я говорил тебе, не нужен нам второй ребенок, но ты же не слушаешь никогда! Сколько раз нас психолог спрашивал, как воспринял девятилетний мальчик появление в семье чужого ребенка? Что ты говорила? Он немножко ревнует, он привыкнет, он поймет!»
Евгения перестала всхлипывать.
– Миша, почему ты сейчас мне об этом говоришь? Какое это имеет отношение…
– А такое, – оборвал муж. – Ты Захаркой толком не занималась и до усыновления Алины, для тебя всегда на первом месте была карьера. А потом, когда в доме стало два ребенка, те крохи, которые доставались нашему сыну, ты разделила между ним и чужой девочкой! Чего теперь удивляться тому, каким вырос наш сын!