многолюдством, раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прокопав ее, спустили
постель, на которой лежал расслабленный» (Мк. 2:4).
Рискованный шаг. Большинству домовладельцев не нравится, когда кто-то
начинает разбирать их крышу. Среди парализованных редко встречаются фанаты
прыжков на тарзанке через дыру в кровле. И далеко не все учителя приветствуют
импровизированные спектакли во время своего урока. Мы не знаем, как отреагировали
на происходящее хозяин дома и пассажир «лифта». Но мы знаем, что Иисус не
возражал. Матфей только что не расписывает, какая улыбка заиграла на Его лице.
Христос дает благословение, прежде чем о нем попросили. И благословение это
совершенно неожиданное: «...дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои» (Мф. 9:2).
Разве не ожидали мы услышать другие слова? «Дерзай. Твои ноги вылечены. Паралич
прошел. Подавай заявку на Бостонский марафон».
У человека ноги как вареные макаронины, однако Иисус одаривает его
милосердием, а не мускулами. О чем Он думает? Очень просто. Он думает о
глубочайшей нашей проблеме -— о грехе. Он озабочен глубочайшим нашим страхом —
страхом не оправдать ожиданий Бога. Прежде чем исцелить тело (это уже потом), Иисус исцелил душу. «...Дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои» (Мф. 9:2).
Грешить — значит не считаться с Богом, пренебрегать Его заповедями, отвергать
Его благословения. Грех — это жизнь без Бога, жизнь для себя и ради себя. Жизнь
грешника сосредоточена на его «я», а не на Боге. Не это ли выбрали Адам и Ева?
До своего грехопадения они обитали в мире без страха. Были едины с творением, едины с Богом, едины друг с другом. Эдем был заповедным миром с одной заповедью
— не прикасаться к дереву познания добра и зла. Адам и Ева имели свободу выбора, и
день за днем они выбирали доверие к Богу. Но потом появился змей, посеял семена
сомнений и сделал заманчивое предложение. «Подлинно ли сказал Бог...» — вопрошает
он (Быт. 3:1). «...Вы будете, как боги...» — обещает он (Быт. 3:5).
Похоже на то, что Ева испугалась. Кто-то говорит, что она была исполнена
гордости, дерзости, непокорства... но не было ли там прежде всего страха? Страха, что
Бог не дает ей чего-то важного, что она чего-то лишена? Страха, что Эдема ей не будет
достаточно? Что и Бога ей не будет достаточно? Что Бог ее не спасет?
Представьте, что она и Адам побороли бы эти страхи. Не оставили бы почвы для
посеянных змеем семян сомнения. «Ошибаешься, пресмыкающееся. Наш Творец дал
17
нам все, что нужно. У нас нет причин усомниться в Нем. Возвращайся-ка в дыру, из
которой выполз». Но ничего подобного они не сказали. Они не совладали со страхом, и