Голос Леви имел интонацию человека, услышавшего нечто совершенно страшное и почти смертельное.
– Вас понял. Врубайте сирену, – начальник эскадрильи положил трубку телефона, а в строгую пепельницу рядом с ней – недокуренную сигару, приятно дымящую, но как бы покинутую. Под рёв сигнала «самолёты к бою», который зазвучал из динамиков на вышке, генерал решил, что самое время выпить виски, не ограничиваясь в довольно сложной ситуации одним только курением.
– Блиииин… Судя по «надгробному слову» Хантера, нам кранты без права на помилование, – объявил Киро Прист свой вердикт в шлемофон.
– Ладно, не дёргайся, Второй. Сейчас всё выясним, – посоветовал Данте Атом, ведя группу привычным курсом. Тон «Первого» пререканий не предусматривал.
– Естественно! – отозвался Прист. – Конечно, выясним. Куда мы денемся? Всегда мечтал умереть молодым у вас под крыльями, друзья.
– Прекрати засорять эфир ерундой! Забыл, что лучше не говорить про смерть, пока мы в полёте? – Лилия буквально вклинилась в рассуждения парней особой нервной нотой. Остальные лётчики задумчиво промолчали…
Дождь усиливался с каждой проделанной сотней метров над взволнованным океаном. Двигатели крылатых машин гудели так, будто чувствовали тяжесть, сокрытую сейчас в сердцах пилотов. Даже «боевое блюдце» Неземного, казалось, издавало несвойственное шипение и глухое жужжание. Самолёты словно понимали: предстоит что-то героическое (либо катастрофическое).
До подводной пирамиды оставались считанные километры. Тёмно-серые небеса разревелись ливнем так сильно, что сложно было рассмотреть эмблему эскадрильи на борту ближайшего самолёта. А предзакатное солнце почти исчезло за ширмой штормовых туч…
Спиралевидные круги развернули в районе пирамиды широкие водовороты. На этот раз они были синие, зелёные и фиолетовые. Вся эта «карусель дьявола» производила зловещий эффект.
Из самой чёрной тучи выпадал водный смерч, уходя каскадом в невидимую с высоты верхушку пирамиды.
– Ну, мальчики и девочки, скажите миру: «До встречи»! – бойко прокричал Данте, «заныривая» в смерч. Вихревые потоки тормошили самолёт, стабилизаторы со свистом рассекали «тело» торнадо.
Другие пилоты последовали за «Первым». Всех затянуло кружащееся «зеркало» стихии…
В Аду костры Ксафана.
Темноту разъедают красно-оранжевые пасти огня, облизывая языками углубленья в остроконечных скалах и впадины мрака, где шевелится что-то склизкое, а само пламя бесконечно режет иссушенную почву.
Никакого боя не было. Ложная тревога? Вряд ли, конечно.
Но ощущалось, что Преисподняя всё равно наливается силой, готовясь к чему-то великому (при этом повторяющемуся на протяжении немыслимо долгого времени).