— Замечательное место! Полагаю, во всём доме эта комната — моя самая любимая.
Эта и ещё бильярдная, о чём она не стала говорить Наоми. Но всё же при этой мысли щёки Лилиан вспыхнули густым румянцем.
— Для меня тоже. И Саймон любит её больше других. — Наоми как-то немного погрустнела, и её голос прозвучал отстранённо и сдержанно. — В детстве он, бывало, прятался здесь, иногда даже часами.
Лилиан наклонила голову.
— А вы? Вы здесь прятались?
Наоми с напряжением в упор посмотрела на неё.
— У меня было меньше причин, чтобы прятаться. Полагаю, для вас не секрет, что отношения между моим братом и матерью очень напряжённые.
Лилиан неожиданно почувствовала себя неловко.
— Я не могла не заметить отсутствия той привязанности между ними, какая существует между вами и вдовствующей герцогиней.
Лицо Наоми слегка разгладилось.
— У мамы на то есть причины, поверьте мне. И невозможно отрицать, что Саймон страдает от её невнимания.
— Но ведь очевидно, что вы с ним настолько близки, насколько это возможно между братом и сестрой, — нахмурившись, заметила Лилиан. — И всё же, в отличие от него, её пренебрежительное отношение не распространилось на вас.
— Нет, — кивнула Наоми. — Я делала всё возможное, чтобы дать ему то, чего он был лишён, чего не могла дать ему наша мать: любви, привязанности… И защиты.
— Защиты? — переспросила Лилиан, не понимая, о чём говорит Наоми. Только ли о гнев их матери, или о чем-то ещё? И судя по печальному отсутствующему взгляду, виконтесса подразумевала нечто более серьёзное.
И снова Наоми кивнула:
— Да. Кое-что лучше предать забвению. Иногда раскрытие правды может только лишь причинить боль. У Саймона и без того жизнь была нелегкая, зачем делать его ношу ещё тяжелее?
Лилиан чуть отступила назад. Итак, Наоми говорила о чём-то большем, нежели о простом отчуждении в отношениях Саймона и его матери. Невольно создавалось впечатление, что она знала секреты их отца, возможно, те самые, которые начал раскрывать Саймон.
— Но Саймон больше не нуждается в защите, — мягко сказала Лилиан, содрогнувшись от того, что сама делала в точности то же самое, пряча от Саймона свои собственные секреты. — Он взрослый мужчина, и заслуживает того, чтобы знать правду. Ему нужна эта правда, даже если она заставит его страдать.
Теперь Наоми сама повернулась к ней с бледным напряжённым лицом.
— Он говорил, что тщательно проверяет документы, оставленные нашим отцом. — Лилиан медленно кивнула, соглашаясь с ней. — Что он знает?
Девушка медлила в нерешительности, понимая, что поступает неправильно, вмешиваясь в сокровенные переживания брата и сестры. Если Наоми знала что-то ещё о прошлом их отца, несправедливо, если Лилиан услышит об этом раньше Саймона. Как бы её не мучило любопытство. И со вздохом она сказала: