Поле боя поражало воображение — девственная чистота кругом, ни тебе растерзанных трупов, ни изувеченных и стонущих тел. Зато несколько пустых оболочек из-под демонов валялись непосредственно у кромки леса. Еще штук пять были облеплены слизью и вяло бились в конвульсиях, а над одним богомол колдовал лично — вонзил клыки в лохматую шкуру и пил магию. Тиас впервые в жизни увидел, как прежде живое существо истончается, а спустя несколько минут превращается в высосанную оболочку, словно из полиэтиленового пакета вылили содержимое. Богомол чуть заметно светился белым светом. Он до такой степени напоен магией, что она «льется» через край.
Тиас побродил по поляне. Судя по следам, воины в страхе разбежались по округе, а свита принца и, видимо, он сам переместились на Актубаш. Хотя в последнем Тиас был не уверен. Странно, но он не чувствовал мощи портала, казалось, что проход кто-то перекрыл. Однако закрыть портал может только очень сильный маг, наделенный особым талантом или полномочиями. Во Вселенной таким даром обладали чародейки и они, Дети Галактик. И если портал заблокировал Фейралисе (больше некому), то тогда понятно, куда делись единороги — они находятся где-то в магическом поле Элионы и не достигнут цели до тех пор, пока блокировка не будет снята. Но зачем Фей это сделал? Он прекрасно знает, что ребята в любом случае придут на выручку, понимает, что им может понадобиться помощь чародеек. Логика Фейралисе оставалась для него загадкой. Почему он заблокировал выход с планеты? Нормальный человек заблокировал бы вход… Вот и камня нигде нет. Н-да… Как глупо надеяться, что Эммин бросит кристалл. Где же его теперь искать?
Богомол высосал очередного демона и в развалку поковылял к парню. Раздувшиеся бока лоснились в лучах солнца, хитиновый панцирь переливался.
— Спасибо, хозяин леса, за помощь. Я, Правитель Вселенной, твой должник, — он учтиво поклонился.
Богомол зафырчал. Приблизил страшные морды вплотную к лицу Тиаса. Застрекотал, рассматривая его. Потом пристально посмотрел на руку в перевязи, на разодранную футболку, распоротое и кровоточащее бедро, порванное голенище сапога. Тиас не шелохнулся. Страха не было.
Неожиданно существо крепко схватило его за бедра, талию и плечи, лишая возможности обороняться, и когтем вспороло повязку вместе с кожей и мышцами, до самой кости, как будто скальпель хирурга ловко сделал глубокий разрез. Тиас вскрикнул от неожиданной боли. Перед глазами завертелся лес, смешиваясь с небом, а сознание упрямо закричало, что надо найти камень и спасти Фейралисе. Последнее, что запомнил Тиайленс прежде, чем провалиться в небытие, — это смеющееся лицо брата.