Ты сможешь, я знаю.
Ты сильный и ты сможешь.
Иди ко мне. Я зову тебя, слышишь?
Тук-тук… Тук-тук… Тук… Тук…
В этот раз ты сможешь. Я знаю.
Так же, как могу я.
— Иди ко мне! — вновь приказала она и улыбнулась: душа брата стремительно неслась к ней навстречу. Ура! Получается! Боль отступала. Сердце отпускало. Оно вновь забилось ровно, иногда сбиваясь с ритма, но все-таки ровно.
Теперь поработаем руками. Она дотронулась до камня и сосредоточилась:
— Leu Verty Feyralise Sert!
Кисти обволокло белым расплывчатым свечением. Къёла аккуратно смахнула его с рук, медленно окутав магическим туманом кристалл. Он слабо засеребрился. Она добавила силы. И камень наконец-то начал расти, неторопливо вытягиваясь в длину и ширину. Къёла усиливала и усиливала заклинание. Уже не остается сил, а ей еще надо вложить душу обратно. Давай же, милый, давай, очень тяжело одной тащить тебя с того света!
Постепенно камень начал приобретать форму человеческого тела. Сначала образовался скелет, потом все быстрее и быстрее проявлялись вены, сосуды, внутренности, мышцы. Мгновение, и на постели появилось тело Фея. Къёла моментально перенаправила вовремя подоспевшую душу в тело брата и разрубила магическую нить, связавшую их через Зов. Всё, теперь он отдельно от нее, сам по себе! Девочка устало уселась на пол. Какие же они тяжелые, эти мужчины!
Прошло несколько минут, прежде чем она смогла вновь встать на ноги. Коленки дрожали так сильно, что Къёла побаивалась упасть. Она перебралась на постель, с любовью принялась рассматривать такие знакомые черты лица, обезображенные заклинанием смерти. Неприятно бросились в глаза жутковатые сине-фиолетовые губы. Щеки цвета топленого молока с каким-то кошмарным синеватым оттенком ввалились. Ресницы дрогнули, но веки не открылись — длинные реснички смерзлись, покрылись корочкой льда, который в тепле таял, капельки скатывались в уголки глаз, отчего казалось, что это слезы. Потухшие грязные волосы прилипли к мокрому лбу. Она провела трясущимися от усталости руками над лицом брата, едва-едва используя лечебную магию — сил совсем не осталось. На его щеках появился болезненный румянец пятнами. Губы побледнели и слегка порозовели. Остатки льда она аккуратно убрала ногтем. Ласково погладила теплую ладонь. Фей слабо сжал ее пальцы, поднес к губам и едва заметно поцеловал. Она улыбнулась. Ради этого легкого, как касание крыла бабочки, поцелуя, она готова отдать все на свете. Ради этого стоило рисковать. Ради этого стоило жить! Фей посмотрел на нее мутноватым взглядом еще плохо пришедшего в себя человека и спросил: