Я. Б. Зельдович и я любили ходить к соседям — в Институт физических проблем на танцы. Появлялся там и Сережа, но ни джазовая музыка, ни резвые прыжки Я. Б. Зельдовича под эту музыку не были ему по душе, и он этого не скрывал. Помню, как один раз Я. Б. даже озлился на это и ехидно спросил: «Что, Сережа, вы, наверно, предпочли бы пляски скоморохов при царе Алексее Михайловиче?» — «Вот именно», — ответил, не уступая шефу, Сергей Петрович. Впрочем, он продолжал посещать вечера в ИФП и добился в танцах заметных успехов.
Частое наше общение длилось, как я сказал выше, всего несколько месяцев. Коля Дмитриев уехал в «Энск» вслед за Я. Б. Зельдовичем (а в двергазете появились стихи А. С. Компанейца «И я пойду, куда велят, чуть сдерживая стон, пойду туда, куда телят гоняет Харитон»), а Сережа Дьяков перешел в ИФП под начало Л. Д. Ландау. Покинул ИХФ и Д. А. Франк-Каменецкий, меня после кандидатской защиты перебросили на эксперименты по нейтронной физике, начались долгие годы нашей близкой дружбы с А. С. Компанейцем, оборвавшейся вместе с его жизнью четверть века спустя. Но гораздо раньше — всего через 5–6 лет — в один из дней ранней осени мы узнали горестную весть о гибели Сережи, утонувшего в одном из подмосковных водохранилищ. В скорбном молчании прощались мы с Сережей в зале ИПФ и проводили на кладбище автобус с его гробом. Несколькими годами спустя я прочел книгу Леопольда Инфельда «Эварист Галуа», и ее эпиграф: «Тот, кого любят боги, умирает молодым. Менандр» — заставил меня вспомнить о Сереже…
После отъезда Я. Б. Зельдовича в город «Энск» теоротдел в ИХФ в течение более чем 20 лет возглавлял А. С. Компанеец, который безгранично был влюблен в Сергея Петровича. И очень жаль, что ему мы не можем предоставить сегодня слово. Но за А. С. Компанейца скажет ученик и продолжатель его дела, заведующий теоретической лабораторией ИХФ Н. М. Кузнецов, которому по роду своей деятельности часто приходилось обращаться к трудам С. П. Дьякова и который так много хорошего слышал о нем от А. С. Компанейца.
— Сергей Петрович — один из тех сравнительно немногих представителей школы Л. Д. Ландау, основные интересы которых были на стыке двух наук — физики взрыва и газовой динамики. Такие ученые имели большой шанс быть вовлеченными в специальные исследования, не подлежащие опубликованию в открытой печати. Сергей Петрович тоже был связан с закрытой тематикой, и его опубликованные работы, о которых мы рассказываем, — лишь часть того, что он успел сделать. И если после нашей статьи найдутся люди, желающие о нем рассказать нечто новое, то статья достигла цели.