Майкл Корлеоне вновь почувствовал, как им овладевает холодная и восхитительная решимость. Он сказал брату небрежно:
— О'кей, только какого черта ты учишь меня, что говорить Кей, а что — нет? Ты ведь это имел ввиду, когда не советовал звонить и встречаться?
Санни поспешно кивнул:
— Не злись, Майк, ты все-таки у нас новичок. Я должен предусмотреть все.
— Новичок, новичок, — передразнил его Майкл. — Не такой уж и новичок. Всю жизнь только и делаю, что слушаю ваши с отцом разговоры, даром, что ли, такой сообразительный?
Оба весело рассмеялись.
Хейген разлил виски по стаканам. В нем боролись две личности: штабист, который стремился к боевым действиям, и стряпчий с его уважением к закону.
— Во всяком случае, план действий у нас есть, — мрачновато сказал он.
Капитан Макклоски в своем кабинете рассматривал конверты, плотно набитые билетами скакового тотализатора. Сдвинув брови, он пытался расшифровать обозначения. Конвертов было три. Их изъял полицейский налет у одного из букмекеров семейства Корлеоне. Теперь букмекеру волей-неволей придется выкупать билеты обратно, если не хочет получить по шапке от своих вкладчиков.
Для Макклоски правильно расшифровать пометки было необходимо, чтобы не продешевить. Если в этих конвертах сделок тысяч на пятьдесят, уж пять-то штук ему обеспечены. Но вдруг, паче чаяния, за этими невзрачными лоскутками скрываются ставки на сто, а то и на двести тысяч, цена выкупа для букмекера должна резко возрасти.
Не разобравшись, Макклоски в раздражении смешал билеты в кучу. Он из этого паршивого букмекера душу вынет прежде, чем соблаговолит выслушать первое предложение. Авось со страху сам проболтается, какова настоящая цена.
Капитан перевел взгляд на стенные часы. Пора ехать за Солоццо, сопровождать грязного «турка» на встречу с Майклом Корлеоне, Макклоски открыл стенной шкаф и достал гражданскую одежду, Закончив переодеваться, он позвонил жене предупредить, чтобы к ужину не ждала, сегодня он работает допоздна. Макклоски не слишком откровенничал с женой, и та по простоте душевной считала, что они живут на одну его полицейскую зарплату. Услышав такое суждение, Макклоски только хмыкнул от удивления. Впрочем, его мать думала так же, зато он сам все осознал очень рано. Отец — сержант полиции раз в неделю совершал обход своего участка вместе с сыном. При этом Макклоски-старший знакомил со своим шестилетним сынишкой всех лавочников в округе, говоря:
— Это мой пацаненок.
А лавочники охотно пожимали руку ребенка, не жалели комплиментов и пяти-десяти долларов, тут же извлеченных. из кассы. К концу обхода карманы маленького Марка Макклоски раздувало от банкнот, так же, как его самого — от гордости и удовольствия, Он не сомневался, что так нравится папиным друзьям и что они с радостью делают ему подарки. Отец, разумеется, деньги у него изымал, складывал их в банк на имя сына, чтобы Марк когда-нибудь смог поступить в колледж, а на мелкие расходы выделял новенький полтинник.