– Ну, какие же все, подопытные, нервные…
Проформы ради Гриэль обыскал три верхних этажа и доложил об отсутствии результатов. Инферналь задумчиво глянул в темный зев подвала, а Гриэль очередной раз поразился мимике наемника. Демоны обычно либо подчеркнуто холодны (как сам Гриэль до недавнего времени), либо стараются вызвать у окружающих симпатию (как Ректор). Инферналь же…
– Ну что же, мы и так в глубокой заднице. Для нас этаж-другой глубже…
С этими словами Инф прошел мимо шокированного Алоиза и скрылся в темноте.
Гриэль последовал за ним, обещая себе, что непременно запишет это высказывание в свой блокнот – тот за время общения с Мерценариусом обогатился не менее чем сотней весьма своеобразных высказываний…
Спуск в подвал занял минут десять. Лестница оказалась значительно длиннее, чем могло показаться. К тому же то и дело под ногами опасно трещали ступеньки.
Странно другое – Гриэль, который отличался феноменальным чутьем, с уверенностью заявил, что никаких ловушек и сигнализации впереди нет.
Если речь идет о психопате-садисте, с наклонностями медицинской службы Ананербе, это странно. Уверен в своей анонимности? Головокружение от успехов?
Ждет нас?
Последний пункт мне не понравился больше всего.
Наконец впереди забрезжил если не свет, то нечто на него похожее.
Крупный зал, заставленный ящиками и какими-то коробками.
Спрятавшись, я мог наблюдать интереснейшую картину:
– НЕТ! ОТПУСТИ!
Ванесса была обнажена и прикована к столу. Одежду, судя по всему, срезали. На девушке виднелись царапины.
– Девчонка, ты меня уже достала. Успокойся и прими свою судьбу – ты же, черт возьми, дворянка. А вам положено быть…
Я зажмурился, досчитал до десяти. Нет, не показалось.
Обнаженное по пояс тело – или правильнее говорить «корпус»?
Шестеренки, червячные передачи и поршни, кое-где видны тонкие, гнущиеся во все стороны трубки, наполненные чем-то черным. Одна заходила в грудь, и там было что-то вроде утолщения…
Одна рука человеческая, почти. Вторая – металлическая конструкция.
В руке-манипуляторе существо держало… кисточку.
Я подсознательно ожидал чего-то режущего, потому невольно вздрогнул, когда Фауст (а кто это еще мог быть?) дотронулся до Ванессы и начал что-то рисовать.
Та отодвинулась.
Фауст забурчал:
– Можно не дергаться?
– ОТВАЛИ, ПРОКЛЯТЫЙ УРОД! ЧУДОВИЩЕ! ТВАРЬ! ТЕБЯ ОСКОПЯТ И РУКИ ОТРУБЯТ, ПОСЛЕ ЧЕГО ПРОВЕДУТ ПО ГОРОДУ!
Я думал, Лантий просто шутит, а тут часто такое развлечение бывает…
Наконец Фауст закончил свою «рукопись по мясу» и облегченно отбросил кисть.
– Уважаемые, может, выйдете? А то как-то неудобно с вами разговаривать в таком положении!