Но Иван Всеволодович и этого толком не рассказал. В самом начале долго мямлил, объясняя шкетам, что такое Гео-логия и с чем её едят, как организована, и что в ней делают. Ему даже захотелось на чистой чёрной доске крупным пальцем мела нарисовать Дальний Восток, показать Приморье и обозначить их посёлок-базу и площадь, по которой ему довелось побродить. Он еле сдержал себя, скомкано рассказал о месторождениях Края и, если бы у него случились статистические выкладки по освоению недр, то и их привёл бы, лишь бы не останавливаться. Прошла уже четверть часа, а он только-только вошёл в тайгу, да и то лишь сухо перечислил, что там есть, не задерживаясь на красотах в опасении, что его уличат в сентиментальности, не гожей для сурового «замечательного» геолога. Морю, самой красотище дальневосточной земли, уделил всего-то пяток минут и забуксовал в повторах. Хорошо, что на помощь пришла Вера, а то бы и освистали. Она поднялась со стула у задней стены класса, поддерживающе улыбнулась и мягко предложила:
- Иван Всеволодович, давайте, дадим возможность ребятам задать вопросы по интересующим их темам? Согласны?
- Да, да… конечно… - пробормотал незадачливый лектор. – Я слушаю.
Первым с первой парты-стола высоко поднял короткую руку, перекосив щуплое туловище, белобрысый малец с круглой как шар головой, круглым лицом, закруглёнными торчащими ушами-лопухами и с круглыми роговыми очками на курносом носу-пупырышке. Поднявшись и выказав небольшой неказистый росточек, он, чётко выговаривая слова, вежливо спросил неожиданно приятным баритоном:
- Скажите, пожалуйста, какие у геологов реальные доходы, и какие у вас есть привилегии и льготы?
Иван Всеволодович, услышав от малявки взрослый прагматичный вопрос, от неожиданности чуть порозовел, устыдившись за мальца, за его меркантильный интерес, но, подумав, решил, что ребятам, торопящимся во взрослую жизнь, надо знать правду, и назвал, поколебавшись, пределы своей зарплаты, отодвинув верхний предел вдвое от истинного.
- Не густо, - авторитетно определил белобрысик, и тут же получил от прыщеватого дылды сзади щелбана по макушке так, что разлетелись редкие волосики. Прищёлкнутый сразу сел, съёжившись, а Ивану Всеволодовичу захотелось добавить и от себя по шмыгающему носику.
За дальним столом, не ожидая разрешения, нетерпеливо вскочил лохматый парень в свободном пушистом белом свитере с высоким воротником, почти сплошь разрисованном разноцветными «мадами», «лавами» и «юса», в линялых светло-голубых джинсах с пришитыми и полуоборванными заплатами на коленях и почти выкрикнул: