Какое-то время мы стояли в полной тишине, нарушаемой лишь шелестом ветра и стрекотом кузнечиков за окном. Я начинать разговор не торопилась, прекрасно понимая — что бы я ни сказала, это будет выглядеть как оправдание, а любое оправдание есть завуалированное признание вины. Вот пусть Вадим сначала выскажет все, что думает, выпустит пар, успокоится, тогда и поговорить по-человечески можно будет. А то на него сейчас даже пылкое признание в любви подействует, как красная тряпка на быка. Убедилась уже пару раз на собственном опыте.
— А теперь послушай меня… — От голоса Вадима так и повеяло зимней стужей, но я, сжавшись в комочек и набравшись терпения, приготовилась стойко выдержать вполне заслуженную головомойку.
В течение ближайших двадцати трех минут (специально время засекла) мне очень-очень подробно объяснили, насколько некрасиво, негигиенично, да и просто опасно тащить в дом всякую гадость, особенно если она обладает хоть малейшими зачатками разума. Тут же налицо не только вполне нормальный интеллект, но еще и ярко выраженные хищнические наклонности. И надо заметить, не на бабочек и кузнечиков направленные. А если учесть, что эта самая гадость вполне сформировавшегося мужеского пола и намного ближе к нам по видовому соответствию, чем приматы… В общем, я нарвалась конкретно и, состроив самое наивное выражение лица, терпеливо внимала не на шутку разбушевавшемуся мужу.
Но вскоре мои предположения оправдались — Вадим исчерпал все запасы претензий в мой адрес, еще раз нервно прошелся по комнате и, остановившись напротив окна, потребовал:
— Давай уж, рассказывай…
Скрывать мне было нечего, а потому я сбивчиво, но максимально подробно изложила ему историю моего знакомства с представителем семейства вампирообразных, об истинных не совсем дружественных целях его визита и моего полного непонимания ситуации. Что и говорить, со стороны все это выглядело не слишком правдоподобно, а местами даже излишне фантастично, но Назаров повел себя как настоящий… ученый.
— Ладно, разберемся, — задумчиво пробормотал он, когда я закончила рассказывать, и, видимо приняв для себя какое-то решение, начал одеваться: — Пойдем поищем его.
Логики в словах мужа я не уловила — сначала сам прогнал, а теперь вдруг надумал снарядить поисковую экспедицию, но покорно потопала следом.
На востоке уже занималась заря, и я позволила себе понадеяться, что мой ночной кошмар все-таки закончился. Ведь если верить многочисленным информационным источникам нашего мира, вампиры жуть как боятся дневного света, а в лучах солнца вообще сгорают дотла. Может, не врут?