Пробуждение Левиафана (Кори) - страница 327

— Не о каком-то «астере». О нем. О Джозефусе Алоизиусе Миллере.

Холден оторвался от дармовой клубники. Фред скрестил руки.

— Ты читал досье, — сказал Фред.

— Ну да, я не так уж много о нем знал.

— И никто о нем не знает, — сказал Фред, затем заговорил мягче. — Я понимаю, что это жестоко, но мне не нужен живой человек со всеми его сложностями. Мне нужен символ Пояса. Икона.

— Сэр, — вмешалась секретарша, — вам пора.

— Вот что нас до этого довело, — сказал Холден. — Иконы. Символы. Люди без имен. Все эти научники «Протогена» думали о биомассе и популяции. А не о Мэри, что работает в снабжении, а в свободное время разводит цветочки. Никто из них не убивал ее.

— Думаешь, они бы не смогли?

— Я думаю, если уж собирались, то должны были знать ее по имени. Знать всех по именам. И вы слишком многим обязаны Миллеру, чтобы не делать из него то, чем он не был.

Фред рассмеялся. Не смог сдержать смеха.

— Капитан, — заговорил он, — если вы хотите сказать, что я должен внести поправку в обращение к конференции и вместо повести об астере, спасшем Землю, сказать что-то вроде: «Нам случайно подвернулся коп с суицидальными наклонностями», — то вы понимаете в происходящем меньше, чем я думал. Самопожертвование Миллера — орудие, и я намерен его использовать.

— Даже если это лишит его лица? — спросил Холден. — Даже если сделает его совсем другим человеком?

— Особенно если это сделает его другим человеком, — ответил Фред. — Ты помнишь, каким он был?

Холден нахмурился, потом что-то мелькнуло в его глазах. Юмор. Воспоминание.

— Он был настоящей занозой в заднице, да?

— Этот человек мог из явления тридцати нагих ангелов божьих, возвещающих, что секс, оказывается, — вовсе не грех, сделать довольно унылое зрелище.

— Он был хорошим человеком, — сказал Холден.

— Не был, — возразил Фред. — Но он делал свое дело. А я намерен сделать свое.

— Покажите им, — попросил Холден. — И насчет амнистии. Не забудьте насчет амнистии.


Фред шел по изогнутым коридорам, секретарша держалась на шаг позади него. Конференц-зал был рассчитан на мероприятия масштабом помельче. На мелочи. На заседания по вопросам гидропоники, позволяющие ученым сбежать от жен, мужей и детей, чтобы напиться и потолковать о проращивании бобовых. На съезды шахтеров, читающих друг другу лекции по минимизации отходов и удалении пустой породы. На конкурсы студенческих оркестров. А сейчас на этих рабочих коврах, в этих каменных стенах будет твориться история. Если обшарпанные унылые залы напомнили ему о Миллере, виноват был Холден. Ибо прежде не напоминали.