Искусственность глаголицы очевидна. Что же касается собственно кириллицы, то, скорее всего, она не была «создана» в прямом смысле этого слова.
На сегодняшний день мы должны признать, что не имеем надежных свидетельств того, что кириллица произошла от глаголицы и вообще имела какое-либо отношение к Кириллу и Мефодию. В очередной раз мы имеем дело с «назначенными» персонажами. Выделяет «учителей словенских», почитаемых православием как равноапостольных святых, лишь то, что они действительно пытались работать в этом направлении. Насколько успешно? Приходится признать, что, скорее, успешно, поскольку глаголица, пусть и на ограниченном пространстве, пережила своего создателя на 1000 лет, и проповедь христианства на славянских языках, о чем мечтали Мефодий и Константин, стала реальностью не без их непосредственного участия. Так что это «назначение», хотя и является скорее всего очередной попыткой выдать желаемое за действительное, все-таки имеет под собой вполне зримую почву.
У нас до обидного мало желающих разобраться в том, что же скрыли от нас древние летописи. Не фантазмов, не малограмотного бреда, где исследователи путают корни с суффиксами, помножая и без того абсурдные умствования еще и на плохое знание географии, а исследований. Вдумчивых, порой рутинных и нудных, но столь необходимых для того, чтобы нация наконец прозрела, а не питалась бредом кокаинистов. Татищев за свою попытку поплатился «почетной» ссылкой в Тобольск и таинственной кончиной. После него никто не решался на подобное.
AB OVO… «Несть эллина ни иудея…»
Вот я стал перед статуей Зевса, или Аполлона, или какого-нибудь другого бога, богохульствую и бью его, а он не мстит за себя? [VIII, 38].
Но ты не видишь, милейший, что и твоего демона всякий не только ругает, но и изгоняет со всей земли и моря, а тебя, преданного ему, как болван, заковывают, уводят и вешают, а твой демон, или, как ты его называешь, сын божий, нисколько за себя не заступается [VIII, 39].
Цельс. Правдивое слово [43]
Обретение национальной идеи – штука весьма заманчивая. Наличие аутентичной парадигмы развития ставит нацию в ряд мировых лидеров. И если справедливы слова о том, что власть есть инициатива, то в международных и межнациональных делах это приобретает особый смысл. Конечно же, всегда хочется опереться на мощную традицию. Главное, чтобы эта традиция была. Но попытки «свалить» поиски национальной самоидентичности на что-то «уже готовое» добром не заканчиваются. С одной стороны, такие попытки обнажают райкомовскую закваску идеологов, с другой – чрезвычайную идейную бедность. Поиск самоидентичности – это труд. Лень здесь дорого обходится.