— Не знаю, спроси у него сам, зачем он полетел, — сказал Толя и хотел уйти, но в это время из рубки управления высунулась маленькая голова Колесникова.
— Ну как он, справляется с работой? Не напрасно взяли? Старайся, а не то есть много охотников заменить тебя! — весело сказал Колесников, заметив в коридоре Альку с Толей, и добавил: — Лен, а ты видела мою рубку?
— А что там смотреть? — отозвалась Леночка, однако тут же передумала, шагнула в рубку, и до ребят донесся ее громкий смех.
На Жору, внезапно лишившегося своей работы, жалко было смотреть: он еще больше надулся, покрутил в руках зеркальце, вздохнул, спрятал его в карман и тяжело опустился в кресло.
Альки уже не было в коридоре — убежал в свой отсек. Ушел за ним и Толя, достал с полки толстую, но очень легкую книгу со стрелочкой на переплете, включил самую малую скорость перелистывания страниц и большим усилием воли заступил себя читать о небесной механике Вселенной. От чтения его оторвал сигнал на обед.
— А где Горячев? — Колесников оглядел усевшихся за стол. — Что с ним? Жора, узнай!
Тот нехотя поднялся и скоро вернулся.
— Он просит, чтоб ему отнесли тюбик в отсек.
— Вот еще новости! — сказал Колесников. — Дисциплина для всех одна. Все должны обедать в салоне и в одно время. По «Инструкции внутреннего распорядка и поведения членов экипажа «Звездолета-100»!
Колесников окинул всех беглым взглядом, что-то сообразил про себя, пошел к отсеку № 3 и привел Альку.
Алька молча сел за стол, отвинтил крышечку своего тюбика и принялся есть.
За столом стало очень тихо.
— Лен, хочешь? — прервал всеобщее молчание Жора и протянул ей свой тюбик, из которого была выжата только половина обеда.
Леночка вдруг отчаянно покраснела.
— Сам ешь! Тебе ведь все время не хватало.
— Теперь хватит… Это я так, ради смеха…
— Никаких дележек, — перебил его Колесников. — Ешь все сам, а то обессилеешь, едва будешь ноги волочить. Скоро прилетим на планеты, и тебе придется поработать. Не так, как на Земле. Но если экипаж не возражает, я выделю Лене, как единственной девочке на звездолете, тюбик со сластями из запаса, рассчитанного на праздничные дни. Нет возражений?
— Я возражаю! — поднял свое круглое лицо Жора. — Ей надо дать не один, а два тюбика!
— Спасибо, мальчики, мне и одного хватит.
— Голосуем? — спросил Колесников.
— Не надо, считай, что прошло единогласно, — сказал Толя.
Колесников принес тюбик в зеленую полоску и торжественно вручил Леночке.
— Спасибо, мальчики… Должна вам признаться: на первом месте у меня танцы, на втором — музыка, а на третьем… на третьем — сладости… Знала бы, что здесь не будет конфет, взяла бы десять килограммов!