Емельян вдруг схватил меня за руку, с мольбой в голосе проговорил:
— Пане товарищу, я сейчас, разрешите, поговорю с татусем, он меня послушается, не пойдёт против вас, он их тоже завернёт.
Я молчу, не до него мне сейчас. Совсем рядом шаги. Кто-то вошёл во двор.
— Если не послушается, — шепчет с отчаянной горечью мне на ухо Емельян, — так я выскочу… выхвачу у него винтовку и стрельну в отца Парфентия.
— Сиди, не дёргайся. Дадут по тебе очередь, двух шагов не сделаешь.
Хоть и ждали мы, вглядывались в темноту до боли в глазах, но когда во дворе появились тёмные фигуры, вздрогнули. Я прицелился.
Неожиданно Емельян юрко проскользнул мимо меня, открыл дверь риги и бросился к воротам.
— Куда? — вырвалось у меня. — Убьют!
— Не убьют! — послышался звонкий голос. — Это оборонцы!
Однако я лишь тогда поверил, когда из толпы отозвался Прокопчук. Вздохнули мы с облегчением, выбрались из риги, радостно жмём руки мужчинам. Как будто гора с плеч свалилась. Не менее двадцати человек подошли, все вооружены.
Не беспокойтесь, товарищи, — сказал прокуренным басом высокий крепкий мужчина, припадая на одну ногу, — не дадим вас в обиду. Хорошо, что вы сюда пробрались, на хуторе плохо бы вам пришлось. Давайте знакомиться. Я старший самооборонец. Маркияном зовут. — И стал решительно командовать: — Свирид, бери троих хлопцев и айда в конец дороги, к снежной стене, смотрите там в оба. Ты, Степан, тоже бери троих и устрой засаду у оврага. А мы займём круговую оборону во дворе и возле машины. Одобряешь, сержант? — обернулся он ко мне.
Да, — утвердительно киваю головой. Умно распоряжается, ничего не скажешь. Наверно, на фронте побывал, хромает. Впрочем, ему виднее, как получше расставить людей.
И тут Маркиян заметил Емельяна, прижавшегося ко мне.
— А ты чего здесь околачиваешься? — прикрикнул. — Уж не оставил ли тебя поп шпионить?
Мальчишка опустил голову, крепко прижался ко мне. — Не нужно так, товарищ, — сказал я. — Емеля сегодня здорово помог нам: предупредил, что поп подался к бандитам, свернул ломом замок и выпустил нас.
Маркиян взял меня под локоть, отвёл в сторону. Взглядом остановил Емельяна.
— А вы знаете, что его отец, говорят, в лесу с бандитами? — и пристально посмотрел на меня.
— Кто говорит? Вы его видели с ними? — в свою очередь спросил я.
— Ну, в селе говорят… Поп в проповеди намекал…
— Емеля мне про себя рассказал. А не кажется ли вам, что поп возвёл поклёп на Емелькиного отца, на самом же деле его, может, давно уже нет в живых? Так вот заполучил дармового и верного батрака! Мальчишка живёт хуже скотины: спит в риге, работает как вол, ест объедки с поповского стола. Может, я ошибаюсь, но Емеля — хороший парнишка. А с попом, думаю, вам теперь ясно.