Махмуд покатился со смеху.
Хусейн наконец вытащил из-под рубашки муравьев и кинулся на братишку:
— Ах ты бандит!
Они покатились по траве. Хусейн оказался сверху, оседлал Махмуда:
— Сдаешься?
— А там ведь тебя люди ждут, — хитрил Махмуд.
— Пусть ждут! Ты ясно скажи: сдаешься?
— Ну что же делать, придется, — вздохнул маленький Махмуд, и Хусейн отпустил его. — Конечно, было бы время, я бы тебе показал. Да уж ладно, в другой раз. — Он отряхнулся от сухой травы. — Пошли быстрее!
— Сейчас, только умоюсь, — Хусейн направился в угол сада, к роднику.
Они бежали вприпрыжку.
— Много их сегодня? — спросил Хусейн.
— Полный двор. Даже из Нефеса есть, представляешь? Одень тайласан. — Махмуд на бегу протянул брату широкий длинный шарф. — И чалму надо повязать как следует.
Хусейн попробовал на ходу завязать концы чалмы на шее, как ему полагалось, но тут же махнул рукой:
— Да ну! Сойдет и так.
Они миновали внутренние строения двора, обогнули дом. Дорогу им преградил высокий важный мужчина богатого вида.
— Скажи мне, мальчик, — обратился он к Хусейну, — скоро ли прибудет твой брат, отец или кто он тебе, почтенный факих ал-Хусейн?
— Он уже прибыл, — нетерпеливо отвечал Хусейн.
— Где же он?
— Перед вами.
Богач усмехнулся:
— Ты хочешь сказать, что ты и есть знаток корана, ученый законовед и богослов — ал-Хусейн ибн-Сино?
— Да, это я, — ответил тринадцати летний Хусейн.
Богач стал злиться.
— Ты что, смеешься надо мной, щенок? — шагнул он вперед.
— О, аллах! — совсем по-взрослому вздохнул маленький Махмуд. — Каждый день одно и то же. Да он это, он! Вот и тайласан, видите? — Махмуд потряс шарфом. — Настоящий, неподдельный, вручен самим верховным кадием! Просто он не любит его надевать!
— Велик аллах в деяниях своих, — пробормотал богач, смешавшись. — Если так, я жду именно вас… почтенный факих. Я хотел…
— Потом, после всех, — по-детски мстительно ответил Хусейн и прошел мимо оторопевшего богача в небольшой парадный дворик с высоким айваном. Дворик был полон смиренно ждущих людей. Тут были и бедняки, жмущиеся по углам, и люди посостоятельней, в цветастых халатах, — ремесленники, купцы.
— Мир вам, досточтимые мусульмане, — приветствовал всех Хусейн, и толпа сразу подалась ему навстречу. Он не успел даже подняться на айван, как опередивший всех молодой ремесленник в простом халате бросился перед ним на колени:
— Факих, умоляю вас!
Хусейн остановился от неожиданности:
— Что вы делаете? Встаньте!
— Вы моя последняя надежда! — вскинул руки ремесленник.
— Встаньте, вам говорят! — разозлился Хусейн.
— Если вы не вернете мне мою Халиму, я сегодня же во время намаза спрыгну с Большого минарета!