Мать часто говорила брату, что Пол большой, и тот принял испорченного ребенка с распростертыми объятиями, как равного себе. Здесь Пол должен был остаться. С братом ничего не вышло, и Пол оказался в приюте. Когда он убежал оттуда, искать его не стали: он был неуправляем и плохо влиял на других мальчиков. «Они сами заставили меня сбежать», — говорил Пол.
Он был таким красивым во время рассказа, словно актер, сидящий на табурете посреди пустой сцены в лучах прожекторов. Он рассказывал о женщинах, как сильно их любил, говорил о мечтах найти своего ангела, который сделает его совершенно счастливым. «Только женщина может это сделать», — сказал он. Сам он был продавцом машин. Продавал машины богатым и обманывал их. «Но, — он торжественно поднял палец, — если ты «3. Б.» то есть «защищена бедностью», я дам тебе хороший совет, как окрутить богатого. Я всего лишь мужчина и для этого не гожусь».
Я рассказала ему про Алекса и про запрет на юбки с разрезом, о маленькой китайской девочке, которая не любит, когда с ней не считаются. Мы вместе ненавидели моего босса. Пол сказал, что знает таких типов, которые без труда скользят по жизни. Динозавров, долбаных птиц до-до…
Я верила Полу. Так бы и сидела в углу этою бара, вдыхая кокаин и глотая холодное пиво. Каждый раз, думая об Алексе, я содрогалась. Эти нервные перебои были кратковременны. Кокаин помог мне не думать о последствиях, придавая ощущение неуязвимости и внутренней свободы. Если восьмилетний смог убежать из приюта и через тридцать лет сидит напротив меня, с сияющими глазами, полными жизни, с сигаретой между большим и средним пальцем — значит я тоже смогу как-нибудь выкарабкаться в этой жизни и все будет о'кей.
Мы с Полом сидим рядом в дальней кабинке. Бедро Пола касалось моего, и от этого возникало приятное ощущение электрического разряда. Но не это самое интересное. Получилось по-дурацки. Я с этим мужчиной ушла из одного бара, купила наркотики, приехала в другой, где долго рассказывала о своей несчастливой семейной жизни. Мы сидели, прислонившись друг к другу, и то и дело твердили, как совпадают наши взгляды на жизнь. Говорить о каком-то благородстве этого знакомства было бы обманом, хотя и знакомством на одну ночь его тоже нельзя назвать.
Пол взял мою руку и поцеловал каждый палец. Потом поцеловал в губы.
Я стала ощущать какое-то изнеможение. Кокаин только начал действовать, и я понимала, что уйти отсюда будет непросто.
Пол целовал мою шею и ласково говорил: «Пойдем вниз, Рита». Я не знала, как поступить, хотя целовалась с ним довольно страстно. Одной рукой обнимала его за шею, другую держала у него на бедре. Наконец я все-таки сказала «нет». Поведение Пола изменилось в долю секунды.