Рита не захотела идти со мной на прогулку. Я спросила ее как можно вежливее. Она покачала головой в знак отказа, движения ее были замедленны.
Все, что произошло в последние двадцать четыре часа, казалось, сломило ее. Но я не хотела оставлять ее одну, и вот мы по-прежнему сидели бок о бок на теплой земле, опершись спинами об изгородь. Рита то и дело заправляла волосы за уши. Руки дрожат, рот открыт. Она слабо покашливает, словно глубоко в груди что-то ей мешает.
Сегодня намного жарче и более влажно. Ни одного пятнышка тени. Полуденное солнце нещадно палит. Я чувствую, что лицо сгорит от таких лучей. Ритина футболка на груди и под мышками потемнела от пота. Кажется, ее мучит жажда. Не плохо бы ей стакан воды.
— Завтра в это время мы будем на свободе, — сказала я.
Рита плотнее прижала колени к груди.
Две проститутки сидели с другой стороны изгороди. Более оживленные, чем все остальные, они не выглядели поникшими, может быть, в силу своей молодости. Они курили и посматривали на нас, больше на Риту. Одна из них что-то комментировала. Вчера я опускала глаза или отводила взгляд в сторону. Сегодня смотрела на них так же пристально, как и они.
Рита взглянула на проституток, потом на меня и спросила:
— Вы знаете, что это шлюхи? Да?
— Конечно, знаю.
— Они из соседней камеры. Я видела их, когда шла после свидания с Алексом. Крутые телки. С ними нельзя враждовать. — Она легла щекой на колено и проворчала: — Хватит вам на них пялиться.
— Я ничего не делаю. Это они пялятся на нас.
Проститутки двинулись в нашу сторону. Они были в коротких юбках, леггенсах, на высоких каблуках. Эта одежда — неотъемлемая часть их тяжелой работы. На маленькой были игрушечного размера красные туфли на четырехдюймовых каблуках. Когда видишь такое в магазине, всегда удивляешься, кто их покупает.
Они занимаются сексом за деньги, — подумала я. Видя неестественную походку маленькой, я представила ее под тридцатью, сорока, пятьюдесятью мужчинами в течение многих часов. Это убийственно. У нее внутри, должно быть, все такое дряблое, как вареная лапша. Что останется от цыпленка, если его вынуть из супа? Я все думала, как это у нее началось. Как случилось? У нее большие миндалевидные глаза и длинные ресницы. Я представила эти глаза, распахнутые в темноте, и ее сосредоточенность на движениях мужчины. Другая, в леопардовых колготках, шла с открытым ртом, раскрасневшаяся от жары. Мысленно я видела ее склонившейся над передним сиденьем машины, в то время как мужчина расстегивает свои брюки.