— А вот и Валентин, сын мельника! Он пришел засвидетельствовать свое почтение новобрачной! — вскричал барон Арман.
— Валентин, — с улыбкой сказала Анжелика, — я еще не видела тебя после своего возвращения домой. Ты все еще плаваешь по каналам на своей лодке, собирая дягиль для ньельских монахов?
Ничего не ответив, молодой человек низко поклонился. Подождав, пока Анжелика возьмет булочку, он поднял корзину и передал по кругу. А сам растворился в толпе и в ночи.
«Если бы все замолчали, я бы услышала кваканье лягушек, — подумала Анжелика, — возможно, если я вернусь сюда через несколько лет, то уже не услышу их, потому что во время работ болота осушат, и лягушки исчезнут».
— Вы просто обязаны это попробовать, — сказал ей на ухо маркиз д'Андижос.
Он подвинул к ней блюдо, не очень аппетитное на вид, но с тонким ароматом.
— Это рагу из зеленых трюфелей, совсем свежих, их привезли из Перигора. Знайте же, что трюфели — божественны и волшебны. Нет более изысканного блюда, чтобы подготовить тело юной новобрачной к принятию от мужа выражения его чувств. Трюфель придает пылкость, оживляет кровь и делает кожу особенно чувствительной к ласкам.
— В таком случае я не вижу никакой необходимости есть это сегодня, — холодно ответила Анжелика, отодвигая от себя серебряную миску. — Принимая во внимание, что я не увижу мужа еще несколько недель…
— Но вам надо к этому готовиться, мадам. Поверьте мне, трюфель — лучший друг супружества. Если вы будете их есть изо дня в день, то в брачную ночь станете сама нежность.
— В наших краях, — с усмешкой сказала Анжелика, глядя ему прямо в лицо, — перед Рождеством гусей откармливают укропом, чтобы их мясо стало более сочным, когда их поджарят и подадут в рождественскую ночь!
Подвыпивший маркиз расхохотался.
— Ах! Как бы я хотел быть тем, кто скушает такую маленькую гусочку, как вы, — произнес он, наклонившись так низко к Анжелике, что его усы коснулись ее щеки. — Будь я проклят! — прибавил он, выпрямляясь и кладя руку на сердце, — если еще раз позволю себе произнести непристойность! Увы! Но вина лежит не только на мне, ибо меня обманули. Когда мой друг граф Жоффрей де Пейрак возложил на меня свои обязанности в выполнении всех формальностей, лишив, однако, очаровательных прав супруга, я заставил его поклясться, что вы косая и горбатая. Однако я вижу, он совершенно не позаботился, чтобы избавить меня от мучений. Вы действительно не хотите трюфелей?
— Нет, спасибо.
— А я съем, — ответил он с жалобной гримасой, которая в других обстоятельствах развеселила бы девушку, — хоть я и подставной муж, да вдобавок холостяк. Надеюсь, что природа будет благосклонна ко мне, и в эту праздничную ночь я встречу дам или девиц, менее жестоких, чем вы.