— Странный вопрос для ребенка! Ну, раз уж вы мне его задали, я отвечу, что злого человека нужно убить, а трусу дать убежать.
Он добавил после секундного раздумья, снова взявшись за ведра:
— Но ваш кузен Филипп не злобен и не труслив. Он просто слишком молод, и это все…
— И ты тоже, даже ты его защищаешь! — пронзительно закричала Анжелика. — Ты тоже! Потому что он красив… потому что он богат…
Ее рот наполнился горечью. Она пошатнулась и, скользнув вдоль стены, упала без чувств.
* * *
У болезни Анжелики были вполне естественные причины.
Госпожа де Сансе объяснила дочери, немного обеспокоенной происшедшим, что отныне подобное будет повторяться каждый месяц, до самой старости.
— Теперь я буду падать в обморок каждый месяц? — спросила Анжелика, удивленная тем, что ранее не замечала этих обязательных обмороков у знакомых женщин.
— Нет, это просто случайность. Ты скоро поправишься и привыкнешь к своему новому состоянию.
— Какая разница! До старости еще так далеко, — вздохнула девочка. — И когда я буду старой, у меня совсем не останется времени, чтобы лазить по деревьям.
— Ты отлично сможешь лазить по деревьям, — успокоила ее госпожа де Сансе, которая всегда чутко относилась к своим детям и, казалось, сочувствовала Анжелике. — Но, как ты и сама понимаешь, сейчас подходящий момент, чтобы прекратить игры, которые не пристали ни вашему возрасту, ни благородному происхождению вашей семьи.
Она произнесла небольшую речь, в которой поведала о радостях материнства и каре, павшей на всех женщин в расплату за первородный грех, совершенный праматерью Евой.
«Теперь еще и это в придачу к нищете и к войне», — вздохнула Анжелика. Растянувшись под одеялом и слушая шум падающего за окном дождя, она ощущала смутную грусть, беспричинное беспокойство и сожаление, какое оставляет неожиданное поражение на пути к верной победе. Время от времени она думала о Филиппе и сжимала зубы.
«Я отомщу. Он заплатит за все».
После обморока, лежа в постели под наблюдением Пюльшери, она даже не заметила отъезда маркиза и его сына.
Ей рассказали, что они не задержались в Монтелу. Филипп жаловался на клопов, которые мешали ему спать.
— А мое прошение, — спросил барон де Сансе, когда его важный родственник поднимался в карету, — вам удалось передать его королю?
— Мой бедный друг, я передал ваше прошение, но боюсь, что вам не стоит возлагать на него большие надежды; маленький король сейчас беднее вас, и у него, как говорят, нет даже крыши над головой.
Он добавил немного пренебрежительно:
— Мне рассказали, что вы развлекаетесь разведением мулиц. Вы могли бы заработать на продаже некоторых из них.