– Я приехала издалека. Мой сын…
Маэстро опустил шторки, и карета тронулась с места.
Проехав несколько кварталов, карета остановилась. Подбежал лакей и, помогая маэстро выйти из кареты, сказал:
– Вас ждет царь, подданным которого вы стали.
– Да, я переживал тогда тяжелые времена, – поморщившись, сказал маэстро, входя в дом.
В холле музыкант скинул плащ, надел домашние туфли и прошел в большой зал.
Здесь его ждал царь.
– Добро пожаловать, государь! Позволь, я сяду.
Музыкант в полном изнеможении опустился в кресло и прикрыл глаза.
– Ты устал, – сказал ему царь.
– Я вкладываю в музыку все свое сердце.
– А намного ли хватает твоего сердца, Корнилий? И не слишком ли ты…
– Музыка для меня все!
– Может, в этом все дело?
– Без музыки я потеряю свою душу, меня просто не станет… – Корнилий закрыл лицо руками и разрыдался.
Царь каждой клеточкой своей понимал и чувствовал состояние этого человека и, наконец, сказал:
– Я не говорил, что будет легко.
Весь следующий день Корнилий не мог взять в руки скрипку. Он не слышал ни одной мелодии у себя в сердце. Время как будто остановилось, и жизнь потеряла всякий смысл.
Но терять отношения с царем Корнилию не хотелось даже ради музыки.
Он твердо решил, что если царь считает, что музыка опустошает его сердце, он перестанет играть, даже если после этого иссохнет от тоски.
Вечером Корнилий под аплодисменты вышел на сцену, чтобы объявить, что прекращает играть. Он взглянул в зал и вдруг увидел не публику, не толпу, а людей.
Корнилий поправил волосы, и рука его, помимо воли, потянулась к скрипке.
Он вспомнил слова царя: «Ты устал». Да, он действительно устал. Он понимал, что музыка владеет им, а не он музыкой.
Корнилий взмахнул смычком и заиграл. Он играл для себя. И его «я» всем сердцем ощутило силу жизни, с которой открываются навстречу солнцу лепестки цветов. Его сердце открылось навстречу потоку ветра, в котором расправляли свои крылья сильные птицы.
Его сердце погружалось в течение реки, над которой склонили головы прекрасные лани.
Музыке, разносившейся под потолком огромного зала, было тесно, она раздвигала стены, поднимала свод и уносилась в небо.
Когда музыка закончилась, в зале было тихо. Потрясенные слушатели не кричали: «Давай еще», они смотрели на сцену, понимая, что с тем, чем наполнились их сердца, они смогут ответить на все вопросы и одолеть любые проблемы, каждый в своем времени и пространстве.
Корнилий ехал в своей роскошной карете и улыбался. Ехал в дом по адресу, который оставила женщина, просившая прослушать ее сына.