Дунай застыл, не веря глазам. Стражники встали и исчезли в темноте проема. Сразу, даже не попытавшись спорить. Вот олухи-то… Чтобы в Кремле вот так пост покидал кто-то? Да ни за что. А тут – нате вот, полюбуйтесь. Эх, нет рожоного ума, так никакого и не дашь.
Пластун скользнул вперед, быстро завернул за поворот, где оказалось в меру темно, и исчез для часовых, прошляпивших его появление. Но тут уж как карта легла, а легла она точно для Дуная.
«Прямо.– Пасюк запнулся.– Запах пропадает».
«Совсем?» – Это плохо, без нюха друга вряд ли что выйдет. А время идет. И часового будут менять уже куда как скоро, и яд этот, жгущий изнутри при одном воспоминании о нем.
«Нет. Снова появился,– крысопес заметно повел головой.– На следующем повороте направо».
«Это хорошо, что направо».
«Почему?»
«Все герои в сказках должны идти направо, так правильно, понимаешь?»
«Нет. Но если хорошо, то хорошо».
Чего тут сказать? Крысопес, он и есть крысопес, хоть и умный.
Свет из нужного поворота показался неожиданно. Неровный и рвущийся, явно от фонаря или факела в руке. Да, точно. Дунай, конечно, Пасюку тут не ровня, но и он издалека почуял запахи раскаленного металла фонаря и сгоравшего в нем жира. Кого, интересно, они тут на освещение пускают? Не иначе как нео – откормят, да на убой. А если не только на жир и шкуры? Пластуна даже передернуло от мысли о возможности питаться нео. Фу, гадость-то какая в голову как придет, так придет. На потолке, не особо высоком, хорошо заметные крепились какие-то крюки. Дунай подпрыгнул, зацепился за один и подтянулся.
Мышцы спины и ног протестующе застонали, откликаясь на новую причуду хозяина. Крысопес вцепился в спину, когти ощутимо скрипнули кожей куртки. Раз – выброшенная в сторону нога уперлась в стену. Два – вторая сделала то же самое. Дунай завис в воздухе, удерживаясь только пальцами рук и напряженными ногами. Куда деваться, если надо спрятаться? И сделал-то все ой и вовремя…
Несколько «рыжих» вышли из коридора, вытянувшись в цепочку. Передний нес тот самый чадящий невыносимым запахом фонарь, закрепленный на горбатой длинной палке. Остальные, держа в сомкнутых ладонях совсем маленькие огонечки, накрытые стеклом, молчаливо шли за ним, вытянувшись цепочкой. Пластуну стало чуть не по себе, когда рассмотрел, что в середине, взявши за руки-ноги, двое тащили тело. Обернутое светлой тканью, пропитавшейся кровью, оно мерно раскачивалось в такт шагам. К металлическому запаху крови примешивалась вонь от немытых тел людей. Дунай затаил дыхание – до того отвратительно пахло снизу. Как будто эти поклонники московских Колец не мылись с самого рождения. Хотя, если поразмыслить, почему бы и нет? Вдруг, согласно их вере, так Кольцам служить сподручнее?