– Хорошо,– пластун кивнул.– Пойдем. Ты это, Айгуль, не думай ничего плохого.
– Я не думаю, светлобородый. Я не глупая и понимаю твои мысли. Кому доверять, да? Ничего, я покажу тебе, что не вру. Кровью тех, кого считала братьями, докажу свои слова.
Пластун пожал плечами. Раз выпала такая удача, так стоит попробовать. Сколько там времени им осталось до рассвета? Если судить по цвету серого покрывала над головами, то действительно не так уж и много. Не будь Пасюка, вышел бы уже сейчас, сил хватит. Усталости Дунай не ощущал, тело пока крепко держалось за впитанную годами физическую выучку. Еще сутки он точно сможет работать на пределе сил и не свалиться с ног. Потом только спать нужно будет обязательно, иначе боец из него никакой.
– Зачем им Любава? – Драгоценного времени терять просто так не хотелось. А расспросить Айгуль стоило.
– Отправят в степь, в столицу Народа,– девушка пожала плечами.– Как зачем? Для чего нужна молодая, сильная, как кобылица фенакодуса, женщина? Рожать детей, больше ни для чего. Кровь ваших воинов нужна Народу, воины-кешайны становятся сильнее, если она течет в их жилах.
– Да ну тебя… – Дунай недоверчиво покосился на нее.– Как это может выйти с Любавой-то? Она ж не кобыла, на самом-то деле, не даст к себе никому подойти.
– Еще как даст, хайны многое умеют. Откуда, по-твоему, я такая появилась? Похожа ли на тех кешайнов, которых видел уже, э?
– У тебя этих нет, бородавок, ну наростов на коже. Не видно вроде… Волосы, опять же, а кешайны лысые,– пластун пожал плечами.– Стой-ка, так ты что? Твоя мать?
– Моя мать.– Айгуль дернула головой в сторону: – Может, что отсюда, может, что и нет. Не знаю…
Показалось ли Дунаю или голос собеседницы дрогнул? Ай и скрывает что-то Айгуль свет Шайновна, недоговаривает. Не здесь ли кроется причина помощи, которую и не ожидал пластун?
– И много таких, как ты? – Дунай погладил крысопса по голове, когда тот заворочался.– Да спи ж ты, зараза. Так много?
– Хватает, батыр из Кремля,– девушка усмехнулась.– Или ты думаешь, что есть только Москва и Степь? Людей, сильных и нужных Народу, хватает. Откуда только не везут женщин, знал бы ты, из каких далей. Многие из них после плена не видят неба, даже серого. Всю свою жизнь, короткую и недолгую, проводят в специальных храмах хайнов, и никто не знает, что там происходит. Лишь каждый год из ворот храмов выводят новых пятилетних детей, отдают мастерам-наставникам. И те делают из них воинов еще долгие десять лет.
– И с тобой так же вышло? – Дунай посмотрел на нее, весь передернулся. Совсем дикие они, шайны эти. Нет, в Кремле тоже с пяти лет воинов дружинных учить начинали, но от матерей-то не забирали. Да, в слободе жили, в гриднях, сами, но матери их всегда увидеть могли, домой уходили на праздники. Да уж, дичь какая-то, а не люди, кочевники эти.