Олег мягко прикрыл дверь, и на какое-то время в комнате стало совсем тихо. Лишь еле слышно скреблась где-то под полом мышь, и трещали фитили свечей. Неждан сверлил глазами арестованного пластуна, Устин все себе переворачивал бумаги. Но он-то и нарушил тишину, заговорил, не поворачивая головы в сторону Дуная:
– Садись… пластун. В ногах правды нет.
Дунай сел на стул, стоявший рядом, положил руки на колени, приготовился слушать. Неужто-таки суд, тайный и скрытый?
– Вину свою осознал?
Дунай промолчал. Врать не хотелось, вины же за собой он не чувствовал.
– Гордый? Д-а-а-а…– протянул Устин, наконец-то повернувшись правой, изрезанной шрамами от когтей крысособак стороной лица.– Оно нам и неважно. Ты, бывший пластун Дунай, судом Перуновым и княжьим признан виновным в смерти жестокой и лютой четырех дружинников. Что тебя ждет, знаешь?
Дунай пожал плечами. Говорили про наказания многое. Боялся он только попасть к ученым монахам, которые могли использовать его для всяких своих хитрых опытов. За стеной оказаться одному было, конечно, не особо приятно, но этого Дунай не боялся. Работать же в Кремле… Ну работать так работать. Всяко лучше, чем сидеть в сыром каменном мешке и ждать незнамо чего. Хотя… оказаться без походов за стену? Пластун вздрогнул, представив себя в роли огородника. Без боя, без лука со стрелами, без Пасюка…
– Смотри-ка, Неждан, как спокоен наш преступник, а? – Устин недобро усмехнулся.– А что, может, и отправим его как мясо к нашим умникам, им материал всегда нужен. Что думаешь?
– Я бы и отправил,– бухнул Неждан, почесывая пятерней бороду.– Кабы не нужда в нем, выродке. Слышь, ты, понимаешь, про что говорю?
Дунай молчал и смотрел. Пугают? Да пускай пугают себе, страшнее бывало. Хотя от одной мысли об ученых монахах ему стало действительно страшно.
– Ладно, только время зря тратить, запугивать его.– Устин вздохнул.– Дунай, есть хочешь?
– Очень.– Пластун сглотнул слюну.
– Так садись и ешь. И слушай, а мы говорить будем.– Устин протянул ручищу через стол, хлопнув неожиданно побагровевшего Неждана по плечу.– Брат, не злись, он тебе нужен куда как больше, чем мне. Бери мясо, пластун, угощайся. Браги не наливай, возьми воды.
– Что насчет жуков-медведей, Мастер? – Дунай посмотрел на него.
– Занимаются, пластун. Твое дело сейчас не в жуках, тебе надо про свою шкуру думать. Да и есть ли те жуки? Говорю – садись и ешь.
Нет так нет, пластун лишь пожал плечами и посмотрел на стол. Приглашать дважды не пришлось. Дунай подвинулся к столу, схватил миску с жареными турьими ребрами, вгрызся. Густой и еще не полностью остывший сок потек по губам, обволакивая изнутри нёбо и язык тонкой жирной пленкой. Отче Перуне, владыка воинов, как же хорошо! Вода стояла рядом, холодная и чистая, с глубоких кремлевских колодцев. И хлеб, горячий и парящий, сводящий с ума тяжелым сладким своим ароматом. Даже если и идти сейчас куда в сторону Семинарии, так и… Не страшно, не на пустой живот.