Изобразив весь оптимизм, на какой только была способна, я сказала:
— Значит, твои родители решили закатить грандиозный прием. Они, наверное, рады-радешеньки.
Трисия мученически поморщилась.
— Мама сживает со света прислугу, а отца почти не бывает дома. Ничуть они не рады.
— Зачем же тогда устраивать это сборище?
Трисия вздохнула.
— Понимаешь ли, если Ребекка и Ричард сохранили что-то общее, то это уверенность, что мои родители с самого начала были против их брака и расстроили его.
— Умные родители, — заметила Кэссиди.
— И какой бы шок мама с папой ни испытывали сейчас, они чувствуют, что, если для виду поддержат Дэвида и Лисбет, те не смогут упрекнуть их, когда их брак распадется. — Глаза Трисии сузились. — А ведь так оно и будет!
— А ты уверена, что мы не станем лишними среди твоей родни на этом большом семейном празднике? — спросила я.
— Вы мне роднее, чем многие пираньи в нашей генетической заводи. Кроме того, если вас не будет, с кем я разделю бутылочку шампанского, сидя в уголке, и с кем я посплетничаю?
— Такой уик-энд мне по душе, — сказала Кэссиди. — Можешь на меня рассчитывать.
— Было бы здорово, — пришлось согласиться и мне.
— Спасибо. Теперь поездка меня не так пугает. — Трисия с искренним облегчением улыбнулась.
Вот почему в ту пятницу я паковала дорожную сумку и гадала, когда — и стоит ли вообще — звонить Кайлу, чтобы предупредить его о своем отъезде. Он спешно заканчивал очередное расследование, и я не ожидала, что мы проведем уик-энд вместе. Во время нашего последнего разговора он сказал, что не знает, когда нам удастся встретиться. То есть, позвони я ему и сообщи, что уезжаю на выходные, как знать, не счел бы он, что я пытаюсь заставить его передумать насчет нашего совместного уик-энда. Мне не хотелось бы, чтобы он подумал, что я хочу вызвать в нем чувство вины. Еще меньше мне хотелось навязываться.
По счастью, недолго я промучилась этой этической дилеммой, поскольку Кайл выбрал самый подходящий момент, чтобы позвонить мне.
— Эй, — тепло поздоровался он, хотя по его тону нельзя было определить, где он находится — у себя в офисе или стоит в луже крови. — Все плохо?
Я решила говорить легко и небрежно.
— Нет, все хорошо. Я тут собираюсь в дорогу. Что тебе привезти из Саутгемптона?
Наступила пауза. Краткая, но ощутимая. Пауза опасна, и больше для того из собеседников, кому она предназначена. Вольно или невольно вы вкладываете в нее какой-то смысл, накручиваете себя, пока наконец ваш собеседник не понимает, что молчание затянулось и вы, наверное, уже строите догадки, что бы это значило. Вы, на своем конце телефонного провода, полагаете, что он собирается с духом, чтобы сообщить вам дурные новости, обдумывает ложь или борется с желанием поклясться вам в вечной любви. А он, на своем конце, может быть, и занят чем-то в этом роде, а может быть, просто подавляет чих или отвлекся на мгновение, засмотревшись на проходившую мимо шлюху в обтягивающей майке и с безвкусным кольцом в пупке.