Фрэнси с Пером сели на разные кушетки посреди комнаты, и мадам Гастон начала осмотр, ощупывая их чувствительными и скрюченными, как лапки насекомого, пальцами.
— Ничего серьезного, — резюмировала она. — Обезболим и зашьем. Сидите спокойно, я все сделаю.
И она направилась к медицинскому шкафчику, достала склянку с успокоительным, дезинфицирующие средства, вату, иглы, шовный материал и пластырь.
— А для меня ничего не найдется? — спросил Сэмми, бессмысленно скакавший вокруг кушеток.
— Тебе, мой мальчик, уже хватит, — ответила мадам Гастон. — Зрачки по блюдцу каждый. Прочь с дороги, я буду вышивать!
Она отогнала Сэмми, тот отправился в соседнюю комнату и начал там довольно странные, если не сказать больше, танцы, которые всегда исполнял под воздействием амфетаминов. И вот он Джон Траволта в «Криминальном чтиве» — э-э-эх! Трясет своими платиновыми волосами, сложил пальцы на руках, как будто стреляет из пистолета, и выделывает нечто, напоминающее казачий танец.
— Сидим тихо, молодежь, — сказала мадам Гастон, выдавшая Фрэнси и Перу по таблетке успокоительного и по затяжке сигареты с марихуаной.
«Очень даже неплохо», — подумала Фрэнси, сжимая руку Пера.
Мадам начала зашивать, быстро, эффективно и, что немаловажно, красиво. Ушло довольно много ниток, но самые маленькие ранки она просто заклеила пластырем.
Большую часть операции Фрэнси плакала и жаловалась на боль; Пер же лежал совершенно тихо. Так он все-таки трус или настоящий мужик? Фрэнси никак не могла понять. Сегодня он ее просто поразил своими бравадами с пистолетом, и, черт возьми, все его поведение говорило о том, что он так долго и хорошо в себе скрывал. Пер тоже себя не узнавал, но был доволен тем, что сделал и что при этом почувствовал, когда стрелял из пистолета. Доволен тем, как поднялся адреналин. Каждая мышца в теле словно начала расти. Конечно, то, что он стрелял в детей, было ужасно, но ведь тогда он не знал, в кого целился.
— Ну, вот, — сказала мадам Гастон, простояв над ними уже довольно долго и сверля их теперь своими бархатнокарими глазами. — Шрамов не будет, не волнуйтесь.
Фрэнси с Пером слезли со своих кушеток и сердечно ее поблагодарили. Фрэнси выписала чек и дала фальшивое обещание стать постоянным клиентом. Потом они пошли искать Сэмми и обнаружили его на кухне: он ел сырое тесто для круассанов, которое нашел в морозилке мадам Гастон, и рассматривал герань на кухонном подоконнике, разросшуюся до такой степени, что рябило в глазах. Ну, что? Не пойти ли им всем потанцевать? Блин, он хочет танцевать! Мадам, тур вальса?