— Мне жаль, что так вышло, — сказала она.
Пер вяло кивнул и устремил усталый взгляд в сад. Он был не в состоянии наслаждаться красотой.
— Мне кажется, я так больше не выдержу, — произнес он.
— Это был несчастный случай, — ответила на это Фрэнси. — При других обстоятельствах ничего подобного с тобой не случилось бы. И пойми, ведь им нужна была я, а не ты.
— Я говорю о такой жизни. О нас.
Фрэнси выпустила его руку.
— У тебя просто шок, — сказала она. — Тебе надо взять отпуск и отдохнуть как следует.
— Я не хочу в отпуск, — возразил Пер и посмотрел на свою руку, которую ей так хотелось взять в свою.
Да, ей опять хотелось, чтобы он был рядом — так, как это было раньше, до того, как она взяла на себя Фирму. До того, как стала катастрофически увеличиваться пропасть между ее внутренним и внешним миром.
— Тогда мне придется и к тебе приставить охрану, — произнесла Фрэнси тем ледяным голосом, который он так ненавидел.
— Тогда я лучше бы посидел в тюряге, — ответил на это Пер.
Одна мысль, что за ним повсюду будут следовать два здоровых гориллообразных телохранителя, вызывала у него тошноту. Работа была его последним прибежищем. Там он представлял собой что-то большее, чем просто чей-то муж, чей-то отец. Большее, чем подкаблучник, который, несомненно, пережил самую крутую в жизни автомобильную гонку и к тому же довольно успешно пострелял из пистолета, но все равно у него на лбу стояла печать подкаблучника, а присутствие рядом Фрэнси делало все попытки от нее избавиться совершенно бессмысленными.
— Ну, ладно, — сказала Фрэнси, считая, что вопрос с работой решен.
— Что, ладно? — зло возразил Пер. — Это вообще-то моя работа, а не твоя. К тому же не факт, что меня вообще отпустят в бессрочный отпуск. С учетом того, что я и так работаю на полставки, риск, что меня просто уволят, очень велик.
— Не отпустят — тогда уволишься сам. Уволят — я устрою тебя на другую работу.
— Нет, мне не нужна твоя помощь. Ни в чем.
— Почему?
— Я хочу получить работу благодаря своим собственным заслугам, а не твоим связям.
— Можешь работать на меня.
— Ты даже не слушаешь, что я пытаюсь сказать! Ты прекрасно знаешь, что на тебя я ни за что не буду работать!
Он вскочил с качелей и стоял теперь, яростно размахивая руками перед лицом Фрэнси. Он раскраснелся. И Фрэнси эта перемена радовала. Все-таки был в нем какой-то стержень. Возможно, несмотря ни на что, он все-таки — настоящий мужик.
— На что ты так уставилась? — спросил он.
— На тебя, — с улыбкой ответила Фрэнси.
— А что ты улыбаешься? Мы же ругаемся!
— Ругань — игра без правил.