Пампкин потряс за плечо Зигрид, которая, с ужасом глядя на охватившее остатки грузовика пламя, даже не думала о бегстве.
— Мы ничего не можем сделать, — крикнул мальчик. — Скорее, бежим!
Очнувшись, Зигрид схватила мальчика за руку и потащила его за собой к отверстию в серой стене. Обернувшись в последний миг, они увидели, как пламя пожара лижет потолок, пятная «небо» копотью. Не медля больше, они ринулись в тоннель, хватаясь за обгорелые стенки и задыхаясь от разъедающих легкие паров кислоты.
— Беги, — кричал позади нее Пампкин, — беги!
Зигрид бежала, превозмогая отчаянное колотье в боку и стараясь не обращать внимания на жжение кислоты в ногах. Сердце колотилось как бешеное, голову сжимали невидимые тиски. И внезапно навалилась темнота. Давящая. Ослепляющая. Ни один луч света не просачивался больше из-за их спин. Потолок коснулся земли. Двое беглецов прижались друг к другу, вздрагивая от нервных всхлипов.
Девушка и мальчик шли в темноте уже двое суток подряд, замотав глаза и рот оторванными от одежды лоскутами ткани, чтобы уберечься от витающей в воздухе едкой золы. Это напоминало какую-то затянувшуюся до бесконечности игру в жмурки — игру, обернувшуюся ночным кошмаром. Зигрид уже несколько раз пришлось пережить приступы спазмов, когда ее позвоночник начинало скручивать судорогами, и она бессильно падала на колени. Ей пришлось сунуть между зубами свернутый клочок ткани, чтобы не прикусить язык. Хотя ее часы уже давно где-то потерялись, девушка была почти уверена, что частота этих приступов в последнее время возросла.
— Это из-за того, что мы спускаемся, — заметил Пампкин. — Твой имплантат протестует и реагирует, только немного замедленно. Это будет продолжаться до тех пор, пока ты не вернешься на свой исходный этаж. Ты сейчас как рыба, вынутая из воды: сначала она борется с удушьем, а потом…
«А потом подыхает!» — подумала девушка, покусывая губы.
Они снова пустились в свое странствие вслепую. Тоннель казался бесконечным.
На третьи сутки у Зигрид случились еще два приступа. Жесточайшие судороги заставили ее извиваться и корчиться на земле, как охваченное безумием животное.
— Нужно как можно скорее найти лифт, — заключил Пампкин, — и подняться на один этаж выше, иначе ты себе повредишь что-нибудь. Разрывы связок, вывихи… Не говоря уже о травмах позвоночника. При такой гимнастике тебе не избежать переломов!
— Думаешь, я перенесу подъем? — возразила девушка.
— Да, если это будет подъем на твой родной этаж. Тогда альтиметр[8] в твоем микрочипе сразу же придет в состояние равновесия. По крайней мере, я так думаю. Хотя, конечно, это только теория. Но прежде всего, нужно пересечь эту стену из конца в конец и пробраться в новый жилой блок.