Вытираю нос и подталкиваю Рей к огню. Ребенок садится на другой матрас и довольно вытягивает к камину озябшие ноги.
– Гулял.
– Оно и заметно. На тебе нет ни одной сухой нитки.
– Боишься, что помру от воспаления легких?
Улыбаюсь, но светлый и бровью не ведет в ответ. Сидит злой и явно хочет сказать мне все, что он обо мне думает. Странно… я полагал, что он не вернется.
– Почему ты вернулся?
– Не понял? Я здесь, кажется, живу. Более того, именно я снял эту халупу.
– Я думал, что ты не вернешься. Я же тебя едва не убил.
– Чуть-чуть не считается. Держи.
Ловлю, не глядя, брошенный в мою сторону мешочек. Внутри что-то звякает. Деньги? Так и есть. Пять золотых.
– Ты кого-то убил? Или просто ограбил?
А вот теперь он зол по-настоящему. Это читается в его глазах.
– Знаешь, я все больше понимаю, почему мой народ ненавидит твой.
– Интересно. Поделишься?
– Ну если судить по тебе – вы все моральные уроды.
Улыбаюсь, обнажаю клыки и сжимаю рукоять меча. Сейчас мы подеремся. Главное – не убить его случайно.
Но эльф, как ни странно, встает, подходит к котелку и начинает разливать свою бурду по тарелкам.
– Чего застыл? Сейчас будем есть. Небось опять весь день не ел и Рей не кормил.
Девочка принимает из его рук тарелку и осторожно принюхивается. Потом слышится тихое подвывание, – ребенок не ждет, когда остынет, и ест прямо так, обжигая небо.
Фыркнув, отворачиваюсь. Но желудок так громко при этом урчит… что и дальше стоять у стены с гордым видом просто глупо.
– Садись! – рявкает светлый.
Подхожу и сажусь рядом с Рей, гляжу на приятеля возмущенно.
– И чего ты ко мне привязался?
– На! – В руки суют горячую тарелку, а в зубы – ложку. Как раз между острых клыков.
– Уй.
– Ешь. Я нашел хорошую работу. Платят – ты видел как. Потому и не ночевал.
Глотаю густое варево, едва не облизываю ложку, кошусь на Аида. У него очень уставший вид. Под глазами залегли тени. Он когда спал-то в последний раз?
– И кем?
– Что – кем?
– Кем работаешь?
– А тебе и впрямь интересно или просто так спросил?
Фыркаю и сую в рот очередную порцию супа. Вкусно.
– Охрана. Одного местного богатея. Ему льстит, что в охране есть светлый эльф.
С трудом глотаю, гляжу на огонь и обдумываю услышанное. Светлые никогда не нанимаются в охрану. Гордость не позволяет. Не работают они ни в корчме, ни на рынке… да и нигде, пожалуй. Их лес, Вечный лес, дает столько, что, продав даже сотую часть, можно озолотиться. И он пошел? Забыв про гордость и свой род? Я… не могу понять зачем. Ведь не ради меня.
– Уходи оттуда.
– Это еще почему? – хмурится Аид. Он ложится, осторожно вытягивает ноги.