Материалы Пленума были закрытыми. Однако известны тезисы одной из речей против Хрущева. Дмитрий Полянский представил убийственные обвинения. Текст его предполагаемого и несостоявшегося выступления был передан секретарю ЦК М.В. Суслову, единственному оратору на Пленуме. Текст Полянского содержал основные пункты обвинений, направленные против Хрущева>{52}.
Когда в своем длинном скучном тексте он дошел до Кубы, то в качестве классического примера волюнтаризма Хрущева привел его ошибки в отношениях с Фиделем Кастро. «Спросите любого нашего маршала, генерала, и они скажут, что планы военного проникновения в Южную Америку — это бред, чреватый громадной опасностью войны». «В условиях стратегического отставания СССР от США, — продолжал Полянский, — ядерная игра Хрущева не могла дать никакого результата. Если бы ради помощи одной из латиноамериканских стран нанесли ядерный удар по США первыми, то мало того, что поставили бы под угрозу и себя; от нас тогда бы все отшатнулись»>{53}.
Полянский был безжалостен к Хрущеву по поводу кубинской «авантюры». Он бичевал его за то, что тот «настоял», чтобы «на Кубу были поставлены ракеты». Это вызвало глубочайший кризис, привело мир на грань ядерной войны; это страшно перепугало и самого организатора столь опасной затеи>{54}. Отвергнув возражения Хрущева, что сам Советский Союз ушел с Кубы, Полянский говорил об унижении: «Не имея другого выхода, мы вынуждены были принять все требования и условия, подиктованные США, вплоть до позорного осмотра американцами наших кораблей. Ракеты, а также большая часть войск по требованию США были выведены». Кто выиграл? По мнению Полянского, вопрос заключался не в этом. «Эта история… нанесла ущерб международному престижу нашего государства, нашей партии, вооруженным силам и в то же время помогла поднять авторитет США»>{55}.
Полянский считал, что Латинская Америка в целом и Куба в частности отвлекли Хрущева от основных проблем безопасности Советского Союза. Хрущев устремился в Латинскую Америку с целью, как говорили его противники, добиться успеха и влияния там, где этого не решался делать даже Сталин. И когда на политической сцене появился Кастро, Хрущев стал наиболее рьяным сторонником Кубы. Он подталкивал к заключению договора о взаимопомощи с Гаваной и хотел обеспечить военное присутствие СССР на острове. Хрущев не считался с мнениями своих соратников по Президиуму. По словам Полянского, он не обращал на них внимания. «Будут кричать, что это авантюра. Ну и черт с ними, пусть кричат», — якобы говорил Хрущев. В своем безудержном стремлении помочь националистическим движениям в третьем мире, добавлял Полянский, Хрущев пренебрег национальными интересами Советского Союза Ленин, напомнил он Хрущеву, говорил, что «мы обязаны проявлять самые устойчивые и мирные настроения, ибо империалисты могут использовать всякую возможность возобновления войны». Полянский предлагал поменять приоритет советской политики. По его мнению, США «главный враг России и в качестве такого должен быть в фокусе ее внешней политики». Завершая свою атаку на внешнеполитический курс Хрущева, он преуменьшил усилия по достижению закрепленных договоренностей с Вашингтоном, которые якобы нисколько не ликвидировали разногласия по основным проблемам и несхожесть интересов