Третье
Сатана внушил Петру мысль о том, чтобы прекословить Христу таким образом, и Пётр просто согласился с этой мыслью, «положил её в сердце своём» и потом озвучил.
Что ж? Интересное толкование. Единственное, что не укладывается в это толкование, — вряд ли сатана думал о том, «что человеческое». О том, «что человеческое», обычно думают люди, а не падшие ангелы.
Четвёртое
Пётр высказал своё сугубо человеческое мнение. А слово «сатана» Христос употребил не в качестве имени собственного, принадлежащего падшему Люциферу, а в оригинальном смысле этого слова. то есть Христос назвал Петра — противоречащий, противник, тот, кто перечит. (Сатана [евр.] — противник, враг.) Правда, не совсем ясно, почему Матфей вдруг переходит с греческого на еврейский. Если речь идёт о противнике, то можно было бы использовать греческие слова, типа: ἀντίκειμαι, ἀντίδῐκος, δάϊος, διάφορος и т. д. В Новом Завете слово «сатана» во всех случаях означает именно падшего херувима.
В свете вышеизложенного кажется, что истине соответствует некое соединение двух последних толкований.
С одной стороны, действительно, сатане крайне невыгодна была смерть Христа. И поэтому дьявол мог бы искушать Его не идти на крест. Ведь крест был волей Божьей для Христа (Деян. 2:23; 4:27–28; Ис. 53:10).
Но с другой стороны, речь Христа всё же более относится к Петру. Об этом свидетельствует одна маленькая деталь.
Вот что по этому поводу пишет Баркли:
В Мф. 4:10 в греческом тексте стоит: «Хупаге сатана», а в Мф. 16:23: «Хупаге описо моу, сатана». Смысл в том, что дьяволу Иисус просто приказывает: «Отойди, убирайся, прочь», а Петру: «Отойди за Меня», другими словами: «Следуй снова за Мной». Дьявол изгоняется из присутствия Христа, а Пётр призывается стать последователем Христа. Уж кем дьявол никогда не мог стать, так это последователем Христа, в своей бесовской гордыне он никогда не мог покориться; вот потому-то он и сатана. Пётр же может ошибиться и впасть в грех, но для него всегда оставался вызов и возможность снова стать последователем Христа. Иисус как бы говорит Петру: «Сейчас ты говорил прямо как дьявол. Но это говорил не настоящий Пётр. Ты можешь исправиться. Стань за Мной и стань снова Моим последователем, и даже теперь всё будет хорошо». Фундаментальное различие между Петром и дьяволом заключалось именно в том, что сатана никогда не встанет за Иисусом. Пока человек готов пытаться следовать за Христом, даже после того как упал, у него остаётся надежда на славу здесь и в будущем.
Баркли также отмечает, что христианский богослов, философ и филолог Ориген (185–253 гг.) полагал, что Иисус обращается именно к Петру. Его слова можно перефразировать примерно так: «Пётр, твоё место позади Меня, а не впереди Меня. Твоё дело следовать за Мной по пути, который Я выбрал, а не пытаться вести Меня по пути, который выбираешь ты».