— Лиля!
— Что?! — донеслось из глубины пещеры.
— Принеси мне водички.
— Сейчас.
Приняв от нее чашку с ледяной влагой, начал опустошать ее мелкими глотками. Лиля, глядя с испугом, тихо произнесла:
— Ты весь в крови.
— Ага…
— Плохо? Давай перевяжу?
— Не надо. Само затянется. Не первый раз. Поначалу будет трудно, а потом все хорошо. И аппетит проснется зверский. Вот это как раз плохо — запасов мало. Оленина копченая внизу осталась, так и висит.
— Мешок орехов остался, по которому ты руками и ногами колотишь. Они сытные.
— По моим подсчетам, нам надо продержаться дней восемь. Хочешь сказать, что все это время мы будем кедровые семечки лузгать?
— Муки совсем не осталось, крупы тоже. Есть вяленая рыба и немного меда. Свежей не наловить, дичи тоже не будет.
— Оригинальная получится диета, — невесело усмехнулся Влад.
— Ничего. Если всего лишь восемь дней, то потерпим. Как думаешь, Давид придет в себя?
— Рана у него сквозная, много яда в нее вряд ли попало. Не знаю точно, но думаю, раз сразу не умер, то и не умрет. К тому же это, может, и не отрава, а снотворное средство. И на восемь дней особо не рассчитывай — это просто мое предположение.
— Но ведь надо надеяться на что-нибудь…
— Да… ты права.
— Что они делают? Зачем деревья рубят?
— Что делают, не знаю, но знаю, для чего. Придумали против нас пакость новую.
— Что именно?
— Да говорю же — не знаю! Ничего хорошего… наверное. Пистолет далеко не прячь… мало ли.
— Влад, если тебя достанут серьезно, меня никакой пистолет уже не спасет. Ты же понимаешь.
— Лиль, сейчас не то время, когда надо выпячивать свои слабости. В пистолете восемь патронов — это восемь трупов или раненых. В этом мире от него эффективной защиты нет — пробьет кольчугу, не заметив. Так что ты можешь легко вывести из строя несколько сильных противников. У них ведь всего одно направление для атаки, даже у тебя получится его контролировать. Просто стрелять по тем, кто показывается на вершине лестницы. Так что давай без истерик и обмороков — будь готова к тому, что придется убивать.
— Выстрелить смогу, но все равно на мою помощь сильно не надейся.
Влад усмехнулся:
— Я еще не забыл, какой визг ты подняла, когда начали чистить рыбу, а та стала бить хвостом. Эти ребята пришли нас убивать. У них правило такое — убивать тех, кто выбирается из руин. Они считают, что мы для них опасны — подрываем монополию на древние знания. Не забывай об этом. Если придется, стреляй без раздумий. Представь, что это тараканы. Лиль, меня уже три раза зацепили. Не слишком серьезно, но даже мне со всеми этими странностями сейчас очень хреново. Если попадут всерьез, не уверен, что справлюсь. А попасть могут — они ребята настойчивые. Ранят или завалят, ты должна попытаться продержаться до возвращения наших. Время от времени стреляй из ружья, чтобы они услышали на подходе. Патронов почти четыре сотни, штук по двадцать-тридцать в день можно смело переводить на сигналы. Услышишь, что внизу толпа собирается, кидай бомбы, но зря их не расходуй — всего четырнадцать штук осталось. Моя ошибка — нужно было больше жестянок заказать. Но даже этого хватит, если они попрут на штурм с лестницами или что там вырубают так усердно.