- Я знаю. Он сообщал мне об этом.
- Да. То есть... Я не знаю. Ты знаешь, что сейчас творится в Коугчаре? По городу который день погромы. Убивают чаттарцев и элтэннцев. Жгут дома. Моего дома тоже... нет. Что с семьей - я не знаю...
Даурадес покачал головой:
- Там творится то же самое, что творилось в вашем Ифисе, пятнадцать лет назад. Тогда, мне помнится, жители тагрских кварталов бежали "к себе в Тагр-косс", сжигая за собой дома. Был такой, если ты помнишь, Каррабо. И была такая, если ты помнишь, "Освободительная Армия Чат-Тара"... Ничуть не лучше "отрядов народной обороны", что под знаменем некоей "Новой Церкви" крутят политику в Коугчаре и Урсе...
- В твоем доме живут келлангийцы, - продолжал Гриос. - Генерал Хорбен. Тинчеса я в городе не видел. Наверное, он до сих пор... где-нибудь в Бугдене. Скажи, Маркон... До меня дошёл странный слух... Это ты сказал ему, будто меня... будто я... убит?
Даурадес легко сорвался с кресла и заходил по комнате.
- Тебе было бы лучше, если бы я говорил, что моим учителем по жизни был предатель? Да, я понимаю, что майор Курада грозил тебе смертью жены и ребёнка всякий раз, когда требовалась очередная подпись...
Гриос молчал.
- Моего имени ты им так и не назвал... - холодно продолжал рассуждать Даурадес. - Чем вынудил меня придумывать оправдания тому, почему за другими приходят и других вызывают, а меня даже не допрашивали ни разу. Посему я выбрал отставку... и прочее... А что было потом - тебе наверняка известно.
Гриос, словно наяву, увидел плывущее ему навстречу окровавленное лицо человека там, на улице.
- Маркон, зачем же так... ведь я... в то время... простил тебе даже Нанни!..
- Как это "простил"?
- Маркон! Если уж всё так пошло, я хочу, чтобы ты знал. Это я тогда... бросал в окно камни. Пойми, я не в силах был так, просто-запросто...
- Только камни? А остальное? Как насчёт остального?!. - и Даурадес замолчал, выжидая. Только глаза его впились в собеседника.
- Какое остальное? - воскликнул Гриос. - Ты пойми, почему я это делал! Ведь я любил именно её, а не ту стерву, от которой у меня сейчас одна дочь родная, а двое других детей... неизвестно от кого. Я разрывался пополам, хотя понимал: ты молодой, энергичный, и тоже любил её больше жизни, а я, солидный и уже женатый. Но я не мог не швырнуть злосчастный камень. Боль, обида... и на себя в том числе... Впрочем, для меня всё то, что было... давно в прошлом. Давай оставим прошлое в покое...
- Сейчас я хочу проситься к тебе в полк. Некуда мне больше идти... - завершил он.