– Хастин… Меня зовут Хастин.
– Прекрасно. Мастер Тарраш! – Низенькой упырице пришлось задрать голову, чтобы взглянуть в лицо мужчине. – Мне кажется, нам стоит поговорить. Вчетвером.
Мастер помолчал, задумчиво теребя короткую бороду. Разглядывал собеседницу. Наконец, после томительной паузы, он плотно сжал губы и кивнул, взмахом руки отсылая помощников. Парни пытались было протестовать, за что немедленно схлопотали по затрещине. Невольно оглядываясь, бросая злобные взгляды на Селесту и тоскливые – на скромно стоявшую потупив глазки Медею, они нехотя двинулись в сторону дома. Впрочем, Тарраш недовольство младших игнорировал: кузнец набычившись уселся на грубо сколоченную лавку и выжидающе уставился на девушек. Стрелков с крыши он убирать не собирался.
– Мы пришли в порт почти пять месяцев назад и не знали, что здесь есть кто-то еще.
– Всех ваших , – Тарраш выделил голосом последнее слово, – перебили или прогнали в Гнойник. Стража целую зиму свирепствовала, пока не вычистила порт и склады.
– Не стоит отождествлять нас с теми сумасшедшими. – Селеста холодно посмотрела на кузнеца. – Мы, безусловно, не святые, но до звериного уровня не опускаемся. Или вы слышали о трупах на улицах, люди исчезают?
– Да кто вас знает, – мрачно буркнул мужик. – Может, прячете хорошо.
– Когда нужно, прячем, и хорошо, – согласилась упырица. – Мастер, труп или пропавший человек – это след. Нам следы не нужны. Мы хотим тихо жить в свое удовольствие, иметь возможность спокойно разобраться со своим новым состоянием. Нет, привлекать лишнее внимание нам совсем ни к чему.
Тарраш промолчал, задумчиво рассматривая девушек. Селеста слышала о его манере сначала рассмотреть ситуацию со всех сторон и только потом принимать решение. Из-за этого его считали тугодумом. В то же время мужчина сумел сохранить семью после катастрофы в целости, тогда как другие, более резвые и проворные, сложили головы в стычках или умерли от голода.
– Так давно ты восстал?
– Да месяц уже. – Хастин неловко пожал плечами. – Глупо получилось: хотел подзаработать, сделал десяток болтов на продажу. Отправился ночью к покупателю – и на чей-то нож налетел. Очнулся весь в крови, в какой-то канаве. Делать нечего, пошел домой. Уже мыться начал, когда понял, что стал… таким.
– В первую ночь восставшие плохо соображают, – подала голос Медея.
– Да… Пошел к отцу признаваться… Думал – убьет.
В ответ на устремленные на него взгляды Тарраш слегка качнул головой и ничего не сказал.
– С тех пор так и живу. О том, что я… упырем стал, не вся родня знает. Думают, на ночную работу устроился, поэтому днем сплю крепко. В подвале.