— Вот как! — удивилась Сумцова. — Ты становишься совсем взрослой, Машенька.
— Пытаюсь, — в свою очередь отшутилась Маша…
— А Адриан Петрович у себя, занимается. Проходи…
Больше часа провела Минакова в кабинете Адриана Петровича.
Многим поделилась она со старым другом своего погибшего брата. Она рассказала о том тревожном, что с некоторых пор окружало ее научного руководителя и видного советского ученого Василия Антоновича Сенченко, и о странном поведении Людмилы Георгиевны, упомянув при этом даже о шляпке с голубой вуалеткой, промелькнувшей перед ней на главном почтамте, и о ее несколько необычном смуглом посетителе, в словах которого был так заметен непонятный акцент, и, наконец, высказала свои соображения о новой секретарше института Инне Зубковой и о ее знакомствах.
От Минаковой не укрылось, с каким напряженным вниманием слушал ее подполковник Сумцов, на какие, казалось бы, незначительные мелочи обращал он внимание. Особенный интерес вызвал у него визит смуглого незнакомца с акцентом. Есть ли у Маши хоть какая-нибудь нить к этому человеку?
— Вы говорите, что он передал письмо для Людмилы Сенченко… Оно было в конверте? Запечатано?
— Да, в голубом конверте… И я его, конечно, не читала…
— Это понятно, — поддержал Адриан Петрович.
— Впрочем, на конверте промелькнул какой-то адрес…
Но, к сожалению, этого адреса она точно не помнит. Не то Чернигов, не то Череповец… Но вот номер дома ей случайно запомнился. Ведь квартира, где она живет, под тем же номером — восемнадцать.
— А вам, Машенька, не помнится — этот незнакомец не называл какой-нибудь своей специальности? Может быть, он назвал себя агентом Госстраха?
— Н-нет… — удивилась Маша. — Об этом он даже не упоминал.
— А как вы думаете, Зубкова с ним знакома?
— Этого я не знаю, — покачала головой Маша. — О Зубковой он тоже ни слова не сказал.
— А вы никому не рассказывали об этом посещении?
Тут Маше пришлось покаяться. Желая подчеркнуть перед Зубковой, какие у четы Сенченко доверчивые отношения друг к другу, она рассказала Инне об этом посетителе.
Адриан Петрович черкнул несколько слов в своем блокноте.
Маша почти робко смотрела на это сосредоточенное лицо. Ведь ей даже было известно происхождение шрама на щеке подполковника. Костя рассказывал, что отец получил его в годы гражданской войны на деникинском фронте.
Неожиданно Адриан Петрович поднял на нее глаза и чуть улыбнулся.
— А теперь, Машенька, поговорим по другому моему «ведомству», по ведомству папаши… Скажите-ка, дорогая, чем окончился ваш философский спор с Костей?
— Как, вы и это знаете? — смутилась застигнутая врасплох Маша.