К общему удивлению, Алена не рассердилась и даже подсела к столу.
— А я не признала тебя, Кириллыч, богатый будешь. Хорошо, что вернулся, трудно Марии.
— На квартиру Кириллыч просится, — сразу вставился Артемка.
Иван кивнул. Лицо Алены начало каменеть.
— Временно… до полного мира и согласия с Марией, — поспешно выкрутился Иван.
Алена поджала губы.
— Нет, Кириллыч, не по-соседски это. Так что извиняй, ищи в другом месте.
Берестень встречал Ивана у себя в кабинете, широко улыбаясь.
— А ты раздобрел, — ответил Иван на рукопожатие Берестеня.
— Так мне же премия за привесы положена, — шутливо приветствовал Берестень Ивана.
Сели за стол.
— Вернулся вот…
— Слыхал.
— Следственно, работа требуется.
— Подыщем. Тебе какую?
— Предлагай, выберу по вкусу, — панибратски сказал Иван.
— В колхоз сначала оформиться надо, — напомнил Берестень.
— Гони бумагу, заявления не забыл как пишутся.
Берестень внимательно смотрел на Ивана, что-то припоминая:
— А… с Марией у тебя как? — спросил неожиданно.
— Это мое личное, разберусь.
— Личное-то оно личное, да не совсем. В колхоз принимает правление, а Мария — член правления и ежели она будет несогласная…
Иван чувствовал, как почва уходит из-под ног.
— Что же мне, рабу божьему, делать?
— Об этом у себя спроси. Не надо было из колхоза бегать. Я тебе когда-то советовал.
— Что было, то прошло.
— На городских баб потянуло.
— Ты бы хоть помолчал. Сам меня на эту распрекрасную дорожку толкнул.
— Я?! Ну и нахал ты, брат…
Берестень даже засмеялся.
— Напрасно обнахаливаешь, — вскипел Иван. — Забыл, кем я у тебя по штатному расписанию проходил? Доставалой! А за красивые глаза дефицит не достанешь… Ресторан, кафе или просто забегаловка…
— Да ты красиво жил, я и не знал.
— Смеешься теперь. Домов понастроил, индустриализацию развел, слияние с городом…
— Уж не на твои ли ресторанные дела все это? — расхохотался Берестень.
— Да, Иван знает почем фунт лиха! Нахлебался за свою жизнь, набегался…
— Врешь! — крикнул Берестень. — Все ты врешь!! Ты от трудной жизни нашей бегал. На легкий хлеб. От жены, от детей бегал. К чистеньким, которые духами пахнут, а не хлевом. Человека в себе замарал, а теперь виновных ищешь?! Да ты мне сейчас без всякой надобности, потому что — дезертир, и нет у меня к тебе сочувствия.
Иван тяжело поднялся:
— Поговорили… Эх, Петро… может, ты и прав, но уехать я все равно не могу.
Иван толкнул калитку. Вошел во двор. Во дворе стояло несколько бочек. На одну из них Груша набивала обруч.
— Бог в помощь, — бросил Иван, оглядевшись.
— Теперь не только мужики, по и бог забыл бондарское дело, — ответила Груша, ничуть не удивившись появлению Ивана.