Коротко взглянул назад, увидел, как весь десяток сопровождения, рассыпавшись цепью, весело скачет следом. Воины в черненой броне с трепещущими на ветру гребнями шлемов верхом на красавцах-скакунах выглядели впечатляюще. Данко согласно этикету отставал на полкорпуса, судя по выражению лица, он был сосредоточен на каких-то мыслях, но голова чисто интуитивно не забывала вертеться, глаза зыркали по сторонам.
Интересный он парень, этот Ангелов, и, видит бог, я в нем не ошибся. Их древняя дворянская семья, известная на всю Болгарию воинскими традициями, более трех сотен лет участвовала в сопротивлении османскому нашествию. В глазах окружающих его сестра и он лично были прилично воспитанными людьми, рачительными хозяевами и требовательными к подданным владетелями. Смею об этом думать, ибо даже находясь в рабстве среди своих земляков, как старших по возрасту, так и младших, он пользовался неоспоримым авторитетом.
Впрочем, на других ребят тоже жаловаться не приходилось. Все, кто сегодня держал в руках оружие, не были необразованными крестьянами с рабской психологией. Под моим крылом собрались воспитанные, готовые к действию воины, дети и внуки воинов, получившие то или иное образование и с детства приученные повелевать. Конечно, у каждого из них в голове имелись свои «мухи», да ведь это была далеко не та первая сотня, которую тщательно отобрал из тысяч возможных претендентов опытный служака Иван – впоследствии они всем составом вошли в круг моих ближников. Но, став под знамя удачливого князя, за короткий период времени они получили все, о чем ранее не могли помечтать и помыслить. А попав на остров и находясь в изоляции от далекой родины, вынуждены были повиноваться общему порядку и дисциплине. Кроме того, любой воин, убедившись, что его навыки недотягивают до навыков более умелых бойцов, коими в данном случае являлись мои лыцари, любыми способами постарается стать не хуже хотя бы внешне. Вот и стремились ребята соответствовать.
Перед самым поселком, когда уже стали видны индейские хижины, придержал лошадь и постепенно перешел на шаг.
– Сашка! – оглянулся и позвал сержанта кирасиров, того самого любителя и любимца женской публики.
– Слушаюсь, сир! – С веселой улыбкой он пристроил своего серого в яблоках жеребца слева от моей Чайки.
– Ты на батьковщину не хочешь уехать? – спросил его в лоб.
– Нет. – Улыбка резко улетучилась. – Я в чем-то провинился, сир?
– Да вот, таскаю вас по морям-океанам, и отчего-то подумалось, что вам здесь тоскливо и скучно.
– Тоскливо и скучно? Нам? Никак того не может быть, сир. – Он уставился на меня с недоумением.