Прекрасное лицо Валерии с немногочисленными веснушками исказилось непониманием, по губам потекли алые струи. В освобожденных глазах мелькнула человеческая искра. Та самая, которую так тщетно пытался разглядеть Скорпион перед прыжком. Мелькнула и погасла, не замеченная желтыми глазами Леопарда.
Сема не смотрел на то, что под ногами. Взгляд шел над Лерой, в окно, на опаленные небоскребы, на черные клубни туч и ослепляющие вспышки молний. По щекам бежали крупные слезы. Они смешивались с кровоподтеками на скулах, щипали кожу, свисали с подбородка и тяжелыми каплями падали на застывшее лицо рыжей девчушки. Ее лик разгладился, вновь приобретя чуть вздорное, веселое выражение. И если бы не потухшая искра в застывших глазах, можно было подумать, что она просто задумалась, витая в мечтах среди далеких невесомых облаков.
Леопард торжествующе забегал по телу, выискивая на предплечье новое место для ночлега. Зрачки Семы посветлели, моргнув; на мир вновь смотрели голубые, как светлое небо, глаза. Опустив взгляд вниз, Сема, не чувствуя пальцев, провел рукой по лицу Леры. Веки покорно опустились.
— Любовь и красота — такие же враги человека, как холод и смерть, — не своим голосом обронил Сема и, подхватив Леру за плечи, поставил на ноги. Поставил у мраморной вмятины в полу — последний след Скорпиона.
«Брат умер — его нет больше в этом мире. Пропали все известные нити связи».
Руки отпустили тело. Мгновение постояв, оно наклонилось назад и, чуть раскинув руки, освобождение полетело вниз. Молния запечатлела в мозгу на всю оставшуюся жизнь белое лицо, чуть вздернутый носик и капли крови, падающие вверх.
«Я иду к тебе, брат. Там мы будем вместе».
Сема вздохнул, закрыл глаза и… сделал шаг следом. В тот момент это было единственно правильным итогом всей прошедшей жизни.
Новый раскат грома оглушил, и ветер обрадованно взвыл, подхватывая и приготовившись дать на какие-то мгновения подобия крыльев…
Сладостный миг освобождения растаял болью в затылке. Грубая рука схватила за волосы и отбросила на несколько метров от края. Сема застыл на полу, глядя на черные клубни сквозь дыру в потолке.
«Сжалься, громовержец, испепели молнией».
— Это ничего не даст. Мы потеряли его, и твоя смерть ничего не решит, — донеслось от окна.
— Велес только вновь ехидно улыбнется, — добавил кто-то.
— Гроссмейстер все просчитал, — добавил другой.
— Так что не трави душу, — донеслось с другой стороны.
Сема приподнялся. В полуразрушенной зале были четверо: Лилит, Меченый, Родослав и Рысь. Мрачные лица и натянутые голоса. Каждый смотрел в сторону, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Меченый стоял у самого окна, водя рукой из стороны в сторону.