Эх! Если бы можно было подойти самым малым ходом, в три оборота, подкрасться незаметно к стенке…
Поворот?!
Это рулевой, не дождавшись команды старпома, вовремя привычно повернул штурвал. Кто же это на руле? Александров? Молодец! Микешин благодарно взглянул на матроса.
Вот она, железная стенка! Так он и знал: теплоход встречало множество людей. Но самое страшное заключалось все-таки не в этом. Швартоваться было очень трудно: впереди места стоянки стоял пароход, а позади — какая-то длинная баржа.
— Право руля! — неожиданно твердо скомандовал Игорь, и неизвестно отчего — то ли от собственного голоса, то ли от присутствия толпы на берегу — он вдруг почувствовал себя капитаном, решительным и смелым.
Звякнул телеграф, и ручка встала на «стоп». Микешин глазами измерил расстояние до кормы стоявшего впереди парохода.
— Игорь Петрович, якорь, якорь отдавайте, а то врежем. Обязательно врежем, — услышал он голос Александрова.
Да, якорь! Микешин совсем забыл про него.
— Левый якорь отдать! Право на борт! — старпом перебежал на крыло и дал «полный назад».
Под кормой забурлило: «Тифлис» замедлил движение, но не остановился.
— Сколько до парохода? — прерывающимся голосом крикнул в мегафон Микешин.
— Тридцать метров, — ответили с бака. — Тридцать!
Игорь скомандовал:
— Задержать канат!
«Тифлис» останавливался. С носа и кормы на берег полетели бросательные концы.
«Ну, кажется, все удачно», — облегченно подумал Микешин, утирая платком лоб. И в этот момент на мостик поднялся внезапно выздоровевший, улыбающийся Дрозд.
— Отлично, Игорь Петрович! Отлично! — сказал он, пожимая старпому руку.
— Значит, неплохо? — радостно переспросил Микешин. Он готов был расцеловать капитана за его хитрость: вот как надо учить своих помощников!
8
«Тифлис» совершил два рейса, и Микешин окончательно влюбился в свое судно. Все в нем нравилось старпому: и мореходные качества теплохода, и его внешний вид, и команда, и капитан.
Когда утром Игорь, в чуть сдвинутой набекрень фуражке, в синем, ладно сшитом макинтоше, выходил на пирс и оглядывал «Тифлис», он испытывал настоящее наслаждение. Ведь он старший помощник капитана этого великолепного теплохода. Он знал, что с его приходом жизнь на судне пошла живее, с удовольствием слышал, как о нем говорили: «Старший пришел»; «Где Игорь Петрович?»; «Спросите старпома»; «Если разрешит старпом». Да, все почувствовали, что пришел «хозяин», и все в нем нуждались.
С минуту Микешин стоял на причале, ревниво всматриваясь в каждую деталь: не портит ли вид судна неубранный кранец, не висят ли за бортом концы, поднят ли флаг, сияют ли медяшки иллюминаторов?