— Не пробовал удалить? Родинки надо удалять, желательно… Ну, еще расскажи. Жена у тебя работает?
— Да.
— Кто она?
— Инженер.
— Живете хорошо, не ссоритесь? Вообще-то Аржанниковы — люди неуживчивые, вся порода такая. Отец твой, царствие ему небесное, был очень упрямый человек, ты помнишь, нет?
— Вы знаете, мне было три года, когда он умер.
— Да-да… Это сорок восьмой или сорок девятый, правильно? Я помню. У него было ранение на фронте. И у дяди Сережи было ранение, он лежал в госпитале, в Ташкенте, я приехала к нему, и так мы там и остались. Странно, что ты не знаешь… Дядя Сережа умер пять лет назад. Как его хоронили! Ты знаешь, он был замечательный человек, настоящий мыслитель, хотя всего-навсего преподавал в техникуме. Но Циолковский тоже был учителем в гимназии, и его считали чудаком… Дядя умер, я осталась одна. В Москве у нас была сестра, его сестра, я переехала, мы соединились, а потом, видишь как, она не прожила и года. И вот я здесь, — заключила тетка.
— Да, — кивнул сочувственно Виктор Семенович.
— Но я очень рада, что нашелся ты. Должна тебе сказать, что я тут месяц назад разыскала еще одного родственника, даже двоих, но один оказался просто однофамилец, а другой, честно тебе скажу, мне не понравился. Пришел — начал осматривать квартиру. Книги. И первым делом вопрос: не продадите ли. Я говорю: нет. И не продам, и в наследство никому не оставлю. Это книги Сергея Андреевича, и они уже завещаны библиотеке после моей смерти. Ну, ему это не понравилось. Я говорю: до свиданья, и больше ходить сюда не нужно, я уж как-нибудь обойдусь. И тут как раз телевизор, программа «Время» и ты. Видишь, как удачно. Только зря так часто смотришь на часы, это мне совсем не нравится. Человек не должен торопиться. Сергей Андреевич никогда не торопился… Сейчас будем с тобой чай пить с вареньем. Жена твоя варит варенье?
— Иногда.
— Я ее научу, — пообещала тетка. — У меня свой рецепт, вот ты попробуешь и скажешь. Ну, дорогой, сейчас вся жизнь у нас пойдет по-другому!
Несмотря на свои успехи, Виктор Семенович жил пока еще обыкновенной средней жизнью научного сотрудника: ездил на работу к девяти, а с работы должен был забежать в булочную, или прачечную, или за Дочкой в бассейн — дочка ходила на плавание. И в руках у него был вечный портфель, а в кармане плаща — целлофановая >сумка с олимпийской эмблемой. Мы еще увидим его в таком качестве, а сейчас в обыкновенной средней квартире в районе метро «Речной вокзал», в малогабаритной кухне, где завтракают, обедают, пьют чай, обсуждают домашние и мировые проблемы — как раз за чаепитием, — Виктор Сем