И он исчез — не истаял в воздухе, не улетел, а просто только что был здесь, а в следующую секунду никого не стало.
Старший Винчестер оглянулся на брата и широко улыбнулся:
— Ой, здесь было привидение!
Сэм пропустил дурацкую шутку мимо ушей:
— С чего ему желать нам удачи?
На обратном пути Дин пересказал разговор с капитаном и признался:
— Странно это всё.
— В смысле?
— Мы солим и сжигаем тела, потому что привидения пугают народ, но я никогда не думал об этом с точки зрения самих привидений. Помнишь тот случай в Нью-Йорке примерно с год назад?
Сэм улыбнулся:
— Я помню, как ты квохтал над коллекцией пластинок.[24]
Дин не обратил внимания на подколку — хотя у Манфреда Афири и правда была восхитительная виниловая коллекция:
— Мы тогда не сожгли кости, потому что тело понадобилось, чтобы доказать факт убийства.
— Помню. Думаешь, зря?
В главном здании они помахали сидевшей за стойкой Бодж и вышли на улицу.
— Без понятия. В смысле, у Манфреда остались наши номера, так что он бы позвонил, если бы привидение снова разбушевалось, но всё-таки… — Дин со скрежетом открыл ворота и покачал головой. — Мы правильно поступили, что не позволили ее духу уйти?
Сэм уставился на него сверху вниз:
— С каких пор в нашем тандеме ты сделался сопливым нытиком?
Дин закатил глаза:
— Поцелуй меня в одно место, Сэмми. Ты понял, что я имею в виду.
— Понял, просто не ожидал такое услышать от тебя.
— Что, мне уже развести философию раз в сто лет нельзя?
— Если только раз в сто лет, — улыбнулся Сэм.
— Вот спасибо.
Винчестеры пересекли Итон-стрит и приблизились к дому с башенкой. Впрочем, дверь оказалась закрыта, в кустах обнаружилась полицейская лента, а на окне висела табличка: «ЗАКРЫТО. ДО ДАЛЬНЕЙШИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ».
— Двойное убийство и правда нехорошо сказывается на бизнесе, — пробормотал Сэм.
— Точняк. Лучше подождать, пока на улице станет чуть меньше народу, и воспользоваться нашими непревзойденными воровскими навыками.
Младший Винчестер метнул на него испепеляющий взгляд:
— Хорошо. А что пока? Поговорим с этим твоим Яфетом?
— Можно, — Дин хихикнул. — Помнишь, как Манфред не мог расстаться с шестидесятыми?
— Ага.
— С Яфетом еще хуже.
Сэма передернуло:
— Понятно. Я уже начинаю бояться.
Дин широко улыбнулся и повел брата к Дюваль-стрит.
«Ах, вот это жизнь!» — старший Винчестер чувствовал, как прохладный ветерок ерошит его короткие волосы, чувствовал совершенно не январское тепло, слышал музыку со всех сторон. Всего полквартала — и они попали в абсолютно другой мир. Итон-стрит была тихой жилой улицей, а Дюваль — улицей торговой, с магазинами, ресторанами, барами и людьми: по обеим сторонам дороги толпились пешеходы, некоторые сбивались в подвыпившие компании; Дин мог выделить одновременно с дюжину гитарных мелодий, не считая прорывающихся то там, то сям завываний любителей караоке. Он взглянул на Сэма: