- Откуда вы такие шустрые? - Спросил Савелий Силантьевич, отряхивая снег.
- Из Сычёвки, - ответил парень с кобурой.
- Что ж вы стрельбу бестолковую устроили. Вы хоть знали на кого нападаете?
- Да все в округе знают, что в Прилепово прихвостни немецкие живут.
- Во как, - рассмеялся Савелий, - прихвостни. До этого меня только упырём кликали, видать не все свои прозвища я знаю. Что ж мне с вами делать? Что скажете, товарищ сержант государственной безопасности?
- Документы у вас есть? - спросила Лиза.
- Есть. Мы все комсомольцы и у каждого с собой комсомольский билет. Вот, смотрите, - стоявшая ближе всех к Лизе девушка распахнула коротенькое пальто и протянула завёрнутый в тряпицу документ. Ребята так же достали билеты, передавая их через девушку.
- Илья, - тем временем подозвал одного из братьев Савелий, - сходи за ручей да приведи санки с фрицем. Надо бы разузнать, кто он да откуда, а потом вздёрнуть на осине. Кстати, - обращаясь к ребятам, - как вы немца изловили?
- Капканом медвежьим, - ответил парень с кобурой, - у меня батя егерем работал, научил кое-чему. Вот я и поставил капкан перед дверью в сральник, покуда немец свои дела там делал. Молодёжь хихикнула. Видать наблюдала, как отлов происходил.
- А как хватятся немца? Знаете, что с сельчанами будет?
- Не хватятся. Этот боров каждое воскресенье на охоту в лес ходит.
- Раз так, то вешать не будем. В снегу околеет, а я его в управу свезу. Ну, что, - Савелий обернулся к Лизе, - в порядке документы?
- Да. Только странно как-то. Девочка и пятеро ребят из Смоленска, а тот, что с кобурой, комсомольский билет получал в Барсуках, а говорят из Сычёвки?
- Мы по комсомольскому призыву, на торфозаготовки поехали, - ответила за всех девушка. Саша, Коля и Витя мои одноклассники. Димка и Стас из седьмой школы, а Фрол местный, его бригадиром поставили, это он нас приютил, когда фашисты пришли.
- Тогда ребятушки, идите-ка вон к тому хлеву, это у нас теперя клуб, и ждите там. Вас покормят и в баню, как протопится, а вечером, может и фильму покажут. Вась, проводишь?
Младший лейтенант коротко кивнул головой, сказал: "За мной", и увёл молодёжь. Савелий повернулся к Лизе, забрал комсомольские билеты и стряхнул снег с её воротника, грозящий завалиться за шиворот.
- Вот так и живём, Лизавета Дмитриевна. Ты, я вижу, спросить о чём-то хочешь, так дочка?
- Хочу, и желательно с глазу на глаз.
- Что ж, это можно. У меня в хате поговорим. С немцем сейчас разберёмся и пойдём.
Минут через двадцать к кузнеце вышел Илья, ведя под уздцы лошадь с санками. С пленным фельдфебелем разбираться не пришлось - околел. То ли от переохлаждения, то ли от потери крови. Оставив тело в санях на попечение кузнеца, мы двинулись в деревню. На центральную улицу высыпали бабы, стали интересоваться, что за война приключилась и, выяснив, что всё обошлось, стали судачить промеж собой, выдвигая разнообразные версии, кто на что была горазда. Стреляли в Прилепово часто - тренировались и пристреливали оружие. Деревенские к этому привыкли, но, тем не менее, появился повод для разговоров. Солдатки в своём кружке, а бабы постарше, чьих мужей не забрали по возрасту - в своём, затянув в свои сети Семёна с Прокопом. Я заглянул в коровник, посмотреть, как там устроились молодёжь, да и письма забрать, а Савелий повёл Лизу к себе домой.