- Господи, Савелий Силантьевич, чем вы пропитали этот компресс? Тухлые яйца и то лучше пахнут, - зажимая нос, спросил врач.
- Сам не знаю. Когда проводили эксперимент, даже лошадь шарахнулась. Хорошо, что я вату в нос засунул. Держите марлевую повязку, дышать легче станет.
Долго упрашивать не пришлось. Шмыгнув носом и завязав на затылке тёсёмки, Савченков стал похож на настоящего доктора.
- Бинты заберите в лагерь, - продолжал Савелий, - от гангрены не спасут, но это лучше, чем ничего. А теперь быстро снимайте свои сапоги.
- Зачем? - не понял врач.
- Поменяемся. Живее, конвоир сейчас зайдёт.
- Ого! Вы что, камней туда насовали? - удивился Савченков, когда взял в руки сапоги Савелия Силантьевича.
Спустя секунду в баню заглянул немец, увидел босого пациента, вновь зажал рот рукой и пулей выскочил на улицу. Судя по звукам, процесс рефлекторного извержения пошёл полным ходом. Савченков хихикнул, а Савелий стал одеваться, быстро продолжая говорить:
- В голенищах, под меховой подкладкой зашиты инструменты и кое-какое оружие. Третьего числа, по всем приметам, ударит мороз. И этот дождь со снегом, превратится в ужас. Люди в летней одежде, дальнейшее объяснять? Мы попробуем через местных жителей передать в лагерь ватники, но это будет капля в море. Катю Синайко помните?
- Как же, забудешь её. Я тогда чуть разрыв сердца не получил, когда она карту на стол выложила.
- Она завтра, когда поведут на работы, попробует бросить в колонну несколько ватников. В том, где на рукаве будет нашита белая полоса, лежит взрывчатка. Инструкции в сапоге, кто готов бежать, пусть делает это сейчас.
К вечеру, довольный конвоир повёл Савченкова в лагерь. Разрешив врачу взять с собой медицинскую сумку, немец по пути рассматривал игральные карты и издавал восторженные звуки. Это была компенсация за все неудобства. На входе в шталаг карты пошли по рукам, и конвоиров больше интересовало их содержимое, чем обыск какого-то пленного. Фёдор постоял с минуту и, поняв, что до него нет никому дела, поспешил на вечернюю поверку. После отбоя, в кромешной тьме, в окружении надёжных товарищей, он снял сапог и аккуратно надорвал подкладку. К голенищу были прикреплены кусачки, складные ножи, крохотный фонарик размером с мыльницу и два браунинга, которые при осмотре окрестили "дамскими", за их маленькие размеры. Во втором сапоге обнаружились несколько игл с мотком суровой нити, обмотанной вокруг шила, бланки немецких документов с печатями (один из которых был заполнен как образец), самопишущая ручка, газета "Правда", инструкция с взрывателем, ещё пара пистолетов, патроны к ним и мешочек с надписью "ЦСН. Принимать только в случае сильной усталости. Вредно для здоровья". Разобравшись с устройством фонарика, Фёдор посветил себе и, развернув газету, стал с жадностью читать. Окружавшие его люди на время даже забыли об оружии.