Дан видел, как бандит несколько раз дернулся на земле, потом резко перевернулся на спину и затих, широко раскинув руки, его лицо залила мертвенная бледность.
Остальные трое, со здоровяком во главе направили своих лошадей в сторону Дана. На крыльце салуна появились люди, но огонь бандитов заставлял их придерживаться укрытия. Другая сторона улицы была пустынна, ее освещал лишь слабый свет нескольких горящих окон. Шериф притаился и замер. У него не было укрытия, а если он бросится обратно за дома, то окажется под огнем трех бандитов.
У него не было выбора. Он чувствовал, как горело его плечо, но рана не мешала ему двигаться. Дан вскочил, дважды выстрелил, и бросился по улице, надеясь укрыться за корытом с водой, стоявшим в ста футах от участка. Он надеялся перевести там дыхание и осмотреться.
То, что эти четверо напали на него первыми, не смотря на его звезду и авторитет, значило, что у них были вполне определенные цели. Его лоб покрылся потом, он видел, как три бандита приближались к нему. Дан Скотт все еще находился на открытом пространстве, когда один из бандитов подъехал к лежащему неподвижно Джесси.
Дан прицелился и выстрелил, увидев, как этот бандит вылетел из седла, несколько раз перекатился и ударился в стену дома.
Двое оставшихся остановили лошадей и открыли стрельбу. Дан чувствовал, как мимо пролетали пули и ждал, что вот-вот одна из них попадет в него.
В этот момент распахнулись двери салуна и он увидел выскочившего Тома Хоррика с револьвером в руке, расталкивавшего горожан, собравшихся на крыльце. Дан почувствовал тревогу, перешедшую в облегчение, когда он увидел, что Хоррик стреляет в сторону бандитов.
Они развернулись и выстрелили в Хоррика, который хоть и находился под прикрытием крыльца, попал под их огонь.
Дан перезарядил револьвер и снова открыл огонь, что заставило бандитов отступить.
Здоровяк крикнул:
— Мы вернемся, шериф, ты увидишь! Ты убил моего брата!
Бандиты промчались по улице в нескольких ярдах от него, но его выстрелы не настигли цели.
Том Хоррик медленно поднялся на ноги, держась за грудь обоими руками, его револьвер остался лежать на земле. Дан поспешил к нему, увидев бледность на его лице и спросил:
— Ты сильно ранен, Хоррик?
— Они попали в меня дважды. Будь я проклят, я был слишком медлителен.
Дан отстранил его руки и увидел пятно крови на его рубашке. К тому же он был ранен в правую ногу.
— Тебе надо позаботиться о себе, — проворчал он.
Хоррик кивнул. Вокруг собирались люди, чувствуя вину за то, что не вступились за шерифа.
Раф Копперфильд спросил: