— Когда я с ними разговаривал, — продолжил Аллан, — Джонстон вышел наружу, чтобы обойти здание и проверить, не собираются ли твои дружки напасть на тюрьму, понимаешь? Как только он вышел, я понял, что другой возможности, кроме этой, не будет, и я ею воспользовался. Я послал Джардайна в нокдаун, защелкнул на его запястьях наручники и заткнул кляпом рот…
— Послал в нокдаун Джардайна?! — вскричал Джим, потрясенный до глубины души. — Джардайна — в нокдаун! Надел наручники и заткнул рот кляпом!
— Как только я с этим покончил, вернулся Джонстон. Но он ведь такой маленький, и я бросился на него так внезапно, что разобраться с ним не составило большого труда. Потом я взял ключи и…
— Он такой маленький… Такой же маленький, как гремучая змея! И ты обезвредил их одного за другим и связал — одними голыми руками, Ал?
— Конечно, — ответил Аллан. — Понимаешь ли, я ведь не умею обращаться с оружием.
На это его собеседник ничего не сказал. Они некоторое время молча сидели и прислушивались к звукам погони. Преследователи ушли уже довольно высоко вверх по склону. Тем не менее маленькие группы всадников все еще спешили от Эль-Райдела вторы. И любой из них мог обнаружить притаившихся в ненадежном укрытии беглецов.
— Куда мы поедем, когда выберемся из этой западни? — спросил Ал.
— Ал, ты слышал о Гарри Кристофере? Он был бы счастлив видеть тебя среди своих ребят.
Аллан издал протестующий возглас.
— Конечно, я о нем слышал! Только Гарри Кристофер — последний, к кому мы с тобой поедем. Нам надо поскорее покинуть эту часть страны.
— Я не могу, Ал.
— Ты дал мне слово, — напомнил Аллан.
Джим вздохнул:
— Ал, будь я проклят! Я — презренный скунс, ведь когда я обещал следовать за тобой повсюду, я забыл о другом парне, которому дал слово раньше, чем тебе. Я поклялся Гарри Кристоферу, что в течение этого года буду выполнять все, что он прикажет, — сражаться, убегать или…
— Или грабить? — с нажимом спросил Аллан.
— Или грабить, — со вздохом повторил Джим.
— Джим, объясни мне, как случилось, что ты связался с таким человеком, как Гарри Кристофер?
— Я тебе все расскажу. Это грязная история, но уже ничего нельзя изменить.
Джим помолчал, свернул еще одну самокрутку. Где-то в ветвях низкорослых кривых сосен, прилепившихся к краю обрыва, слышалось злобное стрекотание разбуженной белки.
— Это все из-за покера, — грустно произнес наконец Джим. — Когда я только приехал в Эль-Райдел, я неплохо зарабатывал, откладывал деньги, рассчитывал поднакопить деньжат, вернуться домой и помочь отцу рассчитаться с долгами. Но я пристрастился к покеру и. на этом погорел. Сколько я ни зарабатывал, тут же все спускал тем, кто оказывался поудачливее — или половчее. А такие парни всегда находились. И я увязал в этом все глубже. Как раз тогда я ухаживал за Мэри Прево. Наверное, ты слышал о ней в Эль-Райделе?