— Вы боялись дяди, — напомнил шериф. — Сказали так, когда ваш друг прервал вас. Шерри, вам придется выйти из комнаты.
Беатрис Вилтон сразу же напряглась.
— Нет! Разрешите ему остаться, — умоляюще произнесла она. — Его присутствие помогает мне говорить правду!
— Тогда… как вам угодно, — любезным голосом разрешил шериф. — Давайте продолжим наш разговор как трое друзей. И не забывайте, юная барышня, правду говорить всегда лучше. И не только чтобы быть в ладах с законом, но и потому, что Господь, в чем я уверен, слышит нас всех!
Конечно, на пастбищах для скота не часто вспоминали о религии, а суровые представители закона не были склонны произносить святые имена, как и безответственные погонщики скота и бандиты, которых они пытались держать в узде. Поэтому Шерри воспринял упоминание шерифом Бога с удивлением и трепетом. А девушка некоторое время переводила взгляд с Шерри на Герберта Муна, но потом остановила его на здоровяке.
— Итак, вы боялись вашего дяди, — вновь повторил шериф. — Но почему вы его боялись?
— Деньги моего отца через несколько дней должны были перейти в руки моего опекуна — дяди Оливера. Конечно, они все равно принадлежали мне, но допустим, я бы умерла. Тогда следующим законным наследником стал бы дядя Оливер. Это понятно?
Шериф кивнул:
— Ваш дядя стал бы наследником. И вы думали, что он способен… лишить вас жизни из-за этих денег?
— Не знаю. Но я боялась!
— Что внушило вам такую мысль?
— Многие обстоятельства. Он странно вел себя. Жил в этом доме как в крепости. Постоянно тренировался в лесу за домом в применении оружия. К тому же я однажды случайно подслушала… — Она замолчала.
Однако шериф не стал ее торопить, это сделал легким кивком Шерри.
Тогда девушка продолжила, обращаясь прямо к нему:
— Моя жизнь в этом доме протекала Довольно одиноко после смерти отца. Не знаю почему. Раньше здесь царило веселье. Мы жили как на гребне волны. Можно было одним взглядом окинуть весь город, равнину, холмы и возвышающиеся за ними горы. Но потом все померкло, стало холодным. Я возненавидела дом и стала проводить большую часть времени в саду, гуляя среди деревьев. Однажды я допоздна задержалась там. Зашло солнце, и мне уже следовало быть дома. Да, я помню, что видела между стволами багровые отблески заката. Но возвращалась я очень медленно, потому что было противно идти домой. И вероятно поэтому шла почти бесшумно. И вдруг услышала голоса, точнее, возбужденный голос дяди.
— А кто был его собеседником? — поинтересовался шериф.
— Не знаю. Тот говорил значительно тише. Я практически ничего не поняла из того, что он сказал. Но вроде бы это был голос доктора Леймана.