— Подтасовывать карты? Я не затеваю против нее никаких трюков. Что у меня может быть против этой девушки?
— Ты всех их ненавидишь… всех, кто в юбках. Разве это неправда?
— Я их вижу насквозь. Они исковеркали мою жизнь, обманывали меня на каждом шагу! -
— Но в данном случае ты будешь вести себя порядочно и любезно, — потребовал Шерри.
— Неужели ты так сильно втюрился? — поинтересовался его приятель.
— Да, сильно.
— И хочешь, чтобы я не рассказывал обо всем, что знаю?
— Вот именно.
Ленг тяжело вздохнул.
— Неужели тебе непонятно, — стал он увещевать своего друга, — что эта девушка — хладнокровная малявка? Начать хотя бы с того, что она слишком привлекательная, чтобы быть хорошей!
— Ей сейчас предстоит многое перенести, — стоял на своем Шерри. — Когда мы с Муном вломились в ее комнату, она пыталась застрелиться. Боюсь, шериф соберет достаточно доказательств, чтобы покончить с ней. Поэтому я опять тебя спрашиваю: неужели ты не дашь ей возможности воспользоваться ее шансом?
Услышав это, Пит Ленг стукнул себя по лбу и сказал:
— И вот мой единственный приятель приходит ко мне и обращается с просьбой: «Пит, старина, ради прошедших дней, позволь мне накинуть себе на шею веревочную петлю и повеситься на твоей входной двери». Что мне ему ответить? Юноша, Малыш, ты ничего от нее не получишь. Она лишь посмеется над тобой, когда будет оправдана!
— Может быть, ты и прав, — согласился здоровяк.
— А что ты сам думаешь о ней?
— Одному Богу известно!
— Малыш, ты считаешь, что она виновата?
— Считаю, — простонал Шерри.
— И все-таки будешь продолжать ее защищать?
— Я полюбил ее, — еще раз признался Малыш Лю.
Ленг дрожащими пальцами размял цигарку.
— Ты полюбил ее, — повторил он как эхо. — Тебе надо ее покинуть ради нее! Сразу, так всегда лучше. — Он тяжело вздохнул. — Ну почему неиспорченные парни всегда влюбляются в отраву?
Пит прикурил цигарку, уставился усталыми глазами через вьющийся табачный дым на приятеля. Наконец, вздохнув еще раз, обрисовал возможное развитие событий:
— Они посадят ее в тюрьму, будут судить и без моих доказательств. Но если увидят эту горстку жемчуга, наверняка повесят. Без него, пожалуй, этого не сделают. Только подмочат ей репутацию, обесчестят на всю оставшуюся жизнь, пока не появится какой-нибудь глупый сосунок вроде тебя и не женится на ней… А через пару месяцев ему перережут глотку.
Шерри молчал. Ленг схватил его руки и энергично потряс.
— Я, конечно, поступаю неправильно, — заявил он. — Выпускаю в свет еще одну чуму, и только потому, что у нее смазливая мордочка! Господи, прости меня за вред, который она причинит!