По приглашению бармена мы обошли барную стойку, зашли за ширму и задрали вверх руки. Меня он осмотрел первой — бегло прошелся руками по моему телу — и переключился на Скотта. Проверил внутренние швы его одежды и похлопал руками по спине и под мышками. За стойкой царил полумрак, и, несмотря на то, что Скотт был одет в плотную хлопчатобумажную рубашку, мне казалось, я видела, как слабое синее свечение пробивается сквозь ткань. И, похоже, бармен тоже его заметил. Он нахмурил брови, и потянулся к концу рубашки Скотта.
Я бросила к его ногам свою сумочку, и из нее вывалились несколько стодолларовых купюр. Просто чтобы перевести его внимание на деньги.
— Упс, — сказала я с кокетливой улыбочкой, поднимая и запихивая банкноты обратно в сумку. — Эти наличные буквально рвутся наружу. Готов играть, чемпион?
Чемпион? Мысленно повторил за мной Скотт. Миленько. Хмыкнул он и наклонился, чтобы поцеловать меня в губы, крепко. Я была так удивлена этим действием, что застыла от его прикосновения.
Расслабься, велел он взглядом. Мы почти вошли.
Я едва заметно кивнула.
— Сегодня ты выиграешь по-крупному, детка, я это чувствую, — пропела я.
Бармен отворил большую стальную дверь, и, схватив Скотта за руку, я последовал за ним вниз по темной невзрачной лестнице, на которой пахло плесенью и застоявшейся водой. Внизу мы прошли по извилистому коридору, пока не оказались в небольшом помещении с несколькими столами для покера. Над каждым из них висел один закрытый вращающийся светильник, обеспечивающий минимальное освещение. Ни музыки, ни напитков, ни теплого дружеского приема.
Лишь один из столов был занят — четырьмя игроками, — и среди них я сразу заметила Пеппера. Он сидел к нам спиной и даже головы не повернул при нашем появлении. Ничего необычного. Остальные игроки тоже даже не взглянули на нас. Все они были сосредоточены на картах в их руках. Фишки для покера аккуратными башенками возвышались в центре стола. Я понятия не имела, сколько денег было поставлено на кон, но могла поспорить, что тот, кто проиграет, будет разочарован, и очень сильно.
— Мы ищем Пеппера Фрайберга, — объявил Скотт.
Он старался, чтобы тон его голоса звучал непринужденно, но когда скрестил руки на груди, мышцы забугрились под одеждой, выдавая его напряжение.
— Извини, дорогуша, все мои танцы на сегодня уже расписаны, — цинично парировал Пеппер, размышляя над картами, которые ему достались.
Я внимательно изучала его и думала, что он был слишком увлечен игрой, чтобы она была всего лишь прикрытием. На самом деле, он был настолько погружен в игру, что, по-видимому, совершенно не заметил, что рядом со Скоттом стояла я.